Ришелье

Наряду с этой разнообразной литературной деятельностью, поток памфлетов, оправдывающих политику Ришелье, захлестнул книжные лавки. Многие из памфлетов, опубликованные в начале 30-х годов, касались мятежа Марии Медичи и Гастона Орлеанского. Четыре из них, опубликованные в 1631 году, были написаны Жаном Сирмоном. «Coup d’Etat de Louis XIII» превозносил короля за то, что он сохранил Ришелье на своей службе и противостоял давлению со стороны grands, которые заключили союз с Испанией. Он хвалил кардинала за то, что тот вновь открыл искусство управления, — подобно Тиберию[78] или Людовику XI[79]. «Defence du roi et de ses ministres» опровергал письмо Гастона от 30 мая 1631 года, объяснявшее его обиды. «Les entretiens des Champs Elysees» была придана форма беседы умерших государственных деятелей с солдатами. Среди них был и Генрих IV, похваливший Людовика XIII за то, что тот удержал при себе своего незаменимого министра. «La reponse au libelle intitule: Tres humble, tres veritable et tres importante Remontrance au Roi» (1632 г.), опровергал сочинение Матье де Морга, бывшего самым беспощадным критиком Ришелье из всей пишущей братии. «L’Hellebore pour nos malcontents» изображал аристократических сторонников Гастона людьми своекорыстными, завистливыми и жадными. Наконец, «Observations sur la vie et condamnation du marechal de Marillac» Э дю Шастеле рисовали несчастного маршала как «путаника, вымогателя, расхитителя и казнокрада». Это было также и обвинением святош в целом.

Проправительственные памфлеты 30-х годов оправдывали правительство Ришелье, исходя из религиозных, практических и исторических оснований. Они указывали на факт, что его политика была одобрена королем, чья власть является божественной. Один из памфлетов утверждал, что было бы богохульством высказывать сомнения по поводу решений короля и что его министры, равно как и он сам, не подлежат никакой критике. Короче говоря, повиновение Ришелье приравнивалось к покорности королю. «Министры, — писал Сирмон, — относятся к государю так же, как лучи солнца к самому солнцу». Ашиль де Санси уподоблял отношения Ришелье с Людовиком XIII отношениям между Моисеем и Богом. Так же, как Господь руководил своим народом через Моисея, кардинал управляет ради короля его подданными. Такие панегирики министру короля были беспрецедентными во французской истории. Поэтому не удивительно то, что Ришелье был склонен приравнивать критику его политики к преступлению lese-majeste. Важной вехой в истории французской полемики 30-х годов было подготовленное Э дю Шастеле издание «Recueil de diverses pieces pour servir а l'histoire». В нем были собраны воедино десятки документов и ранние трактаты, поддерживавшие Ришелье. Кардинал оплатил эту публикацию и Э получил официальное одобрение своей работы со стороны Академии. В предисловии подчеркивалась совместная ответственность короля и кардинала за осуществление государственной политики.

Что касается проведения настоящей политики, памфлетисты кардинала подчеркивали необходимость поддерживать порядок в королевстве и подавлять все мало-мальски подрывавшие его единство элементы. Имея в виду королеву-мать и Monsieure, Сирмон писал: «Не имеет значения, кто вызывает бедствие, ибо не существует ни обязательств, столь огромных, ни размышлений, столь справедливых, чтобы это помешало предупредить его начало и положить предел распространению дурного влияния тех лиц, от которых оно произошло, или же от тех, кого подозревают в этом. Я не делаю никаких исключений в этом; это ни от кого не зависит».

Исполняя свой долг по сохранению государства, правитель обязан отбросить все прочие соображения: «Безопасность государства — превыше всего». Другой памфлет Санси оправдывал внешнюю политику Ришелье как необходимую для обеспечения законности и порядка в стране плату. Хотя она заставляет людей идти на жертвы, выгоды от войны намного превосходят наносимый ею ущерб.

В дополнение к памфлетам правительственная пропаганда предлагала теоретические работы для более взыскательного читателя. Одной из самых важных был «Le Prince» Геза де Бальзака (1631 г.). Автор, помещая в центр своего произведения Людовика XIII, в то же время превозносит политику Ришелье: «Вслед за королем вы постоянно присутствуете в моих мыслях. Я с трудом когда-либо смогу отвлечься от наблюдений за течением вашей жизни, и если у вас есть сторонники, более неутомимые, чем я… Уверен, что у вас нет ни более преданного слуги, ни того, чья любовь шла от самого сердца и была бы более пылкой и естественной».