Риск

— Кто эти люди, Джорджиана? — угрожающе осведомилась леди Уинтердейл.

— Моя сестра и ее няня, леди Уинтердейл, — ответила я самым любезным тоном, на который была способна. — У нас дома неприятности. Может, нам лучше пройти в гостиную и поговорить?

Леди Уинтердейл смерила взглядом Нэнни — та отнюдь не принадлежала к тем избранным, которых ее светлость привыкла видеть в своей гостиной, но я решительно повела моих гостей в комнату, где мы могли все обсудить, не опасаясь, что нас услышат слуги.

Плотно прикрыв дверь, я сказала:

— Прежде всего, леди Уинтердейл, позвольте представить вам мою сестру Анну. Анна, поздоровайся с леди Уинтердейл.

С непосредственностью пятилетнего ребенка Анна присела в реверансе и тихо промолвила:

— Добрый день, леди Уинтердейл. Счастлива познакомиться с вами.

Леди Уинтердейл окинула Анну тяжелым долгим взглядом и процедила сквозь зубы:

— Благодарю.

— А это моя подруга Кэтрин, Анна, — продолжала я.

Кэтрин улыбнулась моей сестре теплой и искренней улыбкой.

— Рада познакомиться с тобой, Анна, — сказала она. — Какие у тебя чудесные волосы.

Анна просияла. Она очень гордилась своими золотистыми локонами.

— Спасибо, Кэтрин, — сказала она и повернулась ко мне:

— Мне нравится Кэтрин. Она такая милая. Я была несказанно благодарна Кэтрин.

— Да, она очень милая.

В холле послышались шаги, дверь в гостиную отворилась, и на пороге появился лорд Уинтердейл. Он отыскал меня глазами и нахмурил брови.

— Слышал, ваша сестра приехала на Гросвенор-сквер. Это правда?

— Да, несколько минут назад, милорд, — ответила я.

Я старалась говорить как можно спокойнее, но сердце мое сжималось от страха — вдруг его едкие насмешки расстроят чувствительную Анну? Я взяла ее за руку.

— Милорд, позвольте вам представить мою сестру Анну. — Я ободряюще сжала ее тонкие пальчики. — Это лорд Уинтердейл, Анна. Я живу в его доме, с тех пор как приехала в Лондон.

Анна боязливо покосилась на лорда Уинтердейла. Она всегда робела в присутствии мужчин и теперь испуганно прошептала мне на ухо:

— А он не злой, Джорджи?

По его изумленному лицу я поняла, что он обо всем догадался. Но в следующее мгновение улыбнулся, подошел к нам, остановившись не очень близко, чтобы не испугать Анну, и приветливо промолвил:

— Мисс Ньюбери не говорила, что у нее такая красивая сестра.

Она застенчиво улыбнулась ему и присела в реверансе.

Слава Богу, он не такой медведь, как лорд Борроу, подумала я. Иначе Анна была бы в ужасе.

— Позвольте вам также представить миссис Педигрю, которую все мы зовем просто Нэнни, — сказала я.

Он перевел взгляд на маленькую женщину в сером, которая была моей опорой все эти годы.

— Очень рад познакомиться с вами, миссис Педигрю, — промолвил он. — Как хорошо, что вы приехали в Лондон навестить мисс Ньюбери.

«Благодарю вас, — подумала я со смесью удивления и благодарности. — Благодарю от всей души».

Он взглянул на мою сестру.

— Я кое-что придумал, Анна. Если хочешь, можешь пойти с Кэтрин наверх и выбрать комнату, которая тебе понравится. А потом скажешь мне, и я все улажу.

— Идем же, Анна, — горячо подхватила Кэтрин. — Я покажу тебе свою спальню и спальню Джорджи, а потом ты решишь, где будешь спать сама.

Анна с доверчивой улыбкой протянула Кэтрин руку, и они вышли из комнаты. Лорд Уинтердейл закрыл за ними дверь.

— Ну а теперь поговорим, — сказал он.

— О Господи! — в ужасе воскликнула леди Уинтердейл. — Она у тебя что, слабоумная, Джорджиана?

Услышав это, я страшно разозлилась. Ну вот, всегда так: каждый раз, когда мне задают этот вопрос, мне хочется убить того, кто осмелился так подумать.

Вместо меня ответила Нэнни:

— Мисс Анна родилась совершенно нормальным ребенком. Она стала такой после того несчастного случая. Бедная девочка!

— Что же случилось? — тихо спросил меня лорд Уинтердейл.

Стараясь говорить как можно спокойнее, я ответила ему:

— Она играла с обручем во внутреннем дворике Уэлдон-Холла, когда огромный отцовский волкодав выскочил из сада и сбил ее с ног. Она упала и ударилась головой о камень. Бедняжка почти неделю не приходила в сознание. Ей было тогда четыре года, и с тех пор ее разум остался таким же, как у четырехлетнего ребенка.

— Какое несчастье, — промолвил он. В его словах не было явного сочувствия, но мне почему-то захотелось расплакаться.

— Да. — И я добавила то, что обычно всегда говорила в таких случаях:

— Меня утешает лишь то, что она, похоже, счастлива и всем довольна. — Я бросила на него тревожный взгляд. — Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ее спокойствие было потревожено, милорд. Она гораздо лучше чувствует себя в привычной обстановке, среди знакомых. Если на нее удивленно показывают пальцем или смеются над ней, она начинает догадываться, что с ней что-то не так, и ужасно расстраивается.

— Именно так и вел себя этот негодяй, — сердито буркнула Нэнни. — Верите ли, мисс Джорджиана? У него хватило ума заявить, что Анна — дурочка. Так он и сказал — прямо ей в лицо!

— Жаль, меня там не было, — злобно заметила я. — Я бы его научила вести себя. Мерзкий рыбий рот!

— Как вы сказали… рыбий рот? — переспросил лорд Уинтердейл.