Риск

– Извращенец.

Нейт ухмыляется.

Мы подходим к полукруглому столику, достаточно большому, чтобы вместить четырех хоккеистов и нас с Саммер. Моя подруга прильнула к Фитцу, а Холлис сидит в одиночестве напротив них, уставившись на экран, где уже транслируют матч «Брюинз».

Увидев нас, он поворачивается.

– Бренна! Давай, садись! – Он хлопает ладонью по своему бедру. – Здесь как раз хватит места.

– Спасибо, здоровяк. Мне и здесь хорошо. – Я опускаюсь на сидение рядом с Саммер.

Вместо того, чтобы сесть с Холлисом, Нейт плюхается рядом со мной, вынуждая Фитца и Саммер придвинуться ближе к Майку.

– Эй, ребята, у меня нет Эболы, если что! – ворчит он.

Я поднимаю глаза на один из телевизоров. «Бостон» играет в нападении.

– Где Хантер? – спрашиваю я.

И в ту же секунду настроение за нашим столиком меняется. У Фитца становится несчастный вид. На лице Саммер появляется виноватое выражение, хотя, как по мне, ей не в чем себя винить. Ну да, они с Дэвенпортом флиртовали друг с другом, но как только она разобралась со своими чувствами к Фитцу, то сразу же честно призналась во всем Хантеру. Ему уже пора забыть про все это.

– Не знаю. Шляется где-то, наверное, с какой-нибудь телочкой, – отвечает Холлис. – Он тут недавно подцепил одну.

Я поджимаю губы. Надеюсь, то, как Хантер проводит свое свободное время, не повлияет на его игру. Хотя, это он вчера забил два гола в основное время и ассистировал Нейту, когда тот забросил шайбу в овертайме, так что, видимо, с этим проблем нет.

– Может, вы двое уже поцелуетесь и помиритесь? – спрашиваю я Фитца.

– Я пытаюсь, – отвечает он, – но Хантеру все равно.

– Да, он ведет себя по-свински, – соглашается Нейт, и слышать такое от капитана немного тревожно. Значит, все-таки поведение Хантера сказывается на команде. – Но даже если мы вмешаемся, то вряд ли как-то сможем на него повлиять. Он отлично играет, все эти вечеринки и секс никак не отражаются на нем во время матча.

– Но для морального духа плохо, когда у двух игроков проблемы друг с другом, – возражает Фитц.

– Тогда реши их. – Нейт закатывает глаза. – Ведь проблемы из-за твоей девушки.

– Я пытаюсь, – повторяет Фитц.

Саммер сжимает его плечо.

– Все нормально. Рано или поздно он успокоится. Я все думаю, может, нам все-таки съехать?..

– Нет! – тут же в один голос заявляют Фитц и Холлис, ставя точку в этом вопросе. Она больше не заговорит об этом.

Какое-то время мы просто смотрим игру. Я пью пиво, перешучиваюсь с Нейтом и игнорирую подкаты Холлиса. Во время первого перерыва мы обсуждаем результаты полуфинальных матчей.

– Мы с Корсеном смотрели прямую трансляцию матча между Гарвардом и Принстоном, – мрачно говорит Нейт, – и это полная херня.

Я хмурюсь.

– В смысле?

– Чертов Брукс Уэстон. Я в жизни не видел таких грязных приемов, как у него. Сначала он атаковал защитника Принстона из слепой зоны и толкнул его головой в борт. Это почему-то проскочило мимо рефери, хотя мне совершенно непонятно, как он мог не заметить такое? Потом он ударил какого-то парня по колену. Но за это Уэстон все-таки получил штраф.

Фитц качает головой, глядя на Саммер.

– Как ты могла тусоваться с ним в старшей школе?

– Он классный парень, – возражает она.

– Он гун[9], —говорит Нейт с нескрываемым напряжением в голосе. – Отморозок, который не умеет играть честно.

– Тогда судьи указали бы ему на это, – замечает Саммер.

– Он делает это так, что они ничего не замечают, – отзывается Фитц. – Некоторые команды используют такую тактику: намеренно цепляются к другим игрокам, чтобы те ответили им и получили штраф. У Гарварда это отлично получается.

– Поэтому мой отец так сильно ненавидит Дэрила Педерсена, – объясняю я Саммер. – Тренер Педерсен поощряет такую игру.

– Разве твой отец не играл в одной команде с Педерсеном? – спрашивает Нейт.

– Да, это была команда Йельского университета, – подтверждаю я. – И они на дух друг друга не переносят.

Саммер заинтригована.

– Почему?

– Я не знаю точно. Папа не очень разговорчивый.

Его подопечные дружно усмехаются.

– Да ну нахрен! – саркастично восклицает Холлис.

Я пожимаю плечами.

– По-моему, Педерсен всегда предпочитал играть не по правилам, поэтому папа так сильно не любит его.

– И я не стал бы винить тренера, – бормочет Нейт. – Педерсен тот еще козел. Он мотивирует своих парней играть как можно жестче.

– Черт, но ведь люди могут пострадать! – говорит Майк, и в его голосе столько искренности, что я не могу не рассмеяться. Холлис иногда такой душка. Словно большой ребенок.

– Не знаю, в курсе ли ты, – мрачным голосом обращаюсь я к нему, – но… хоккей – силовой вид спорта.

Фитц усмехается.

Но Холлис не успевает ничего ответить мне, потому что у него звонит телефон. Рингтон просто ужасный – хип-хоп трек, в котором какие-то парни выкрикивают какую-то бессмыслицу. Хотя он ему идеально подходит, что уж говорить.

– Йоу! – отвечает Майк.

Я снова переключаюсь на матч «Брюинз». Но ненадолго. Потому что разговор Холлиса звучит странно.

– Помедленнее, помедленнее… что? – Он слушает. – Есть ли у меня машина? Нет.

Снова долгая пауза.

– Ну… наверное, я смогу взять у кого-то? Погодите, а кто это?