Риск эгоистического свойства

Он помог, чем мог, – врачи, обследования, санаторий хороший, ремонт достойный в ее квартире и деньги на спокойную старость.

А вскорости и родители отбой дали:

– Ты извини, Кирюша, совсем сил не стало ездить к вам сюда, за детьми присматривать да за домработницами твоими. Они теперь такие хитрые, ушлые стали, все обвести норовят. А мы с отцом нервничаем. Ты уж сам какнибудь с ними разбирайся. Не обижайся, сынок!

Сели они рядком с детьми, обсудили создавшуюся ситуацию и постановили: он звонит в агентства, нанимает персонал на испытательный срок три месяца, оплачивает, а как ведется хозяйство и что за человек этот «персонал», присматриваются и решают дети.

Так у них получилось, в Максиме и Софье он не сомневался, от своей непростой жизни они как-то слишком рано научились разбираться в людях. Конфликты с барышнями, претендующими на звание профессионалок в области ведения хозяйства, исключительно чужого, возникали постоянно. Выслушав обе стороны – барышень и детей, Кирилл принимал решение об увольнении. Впрочем, его мнение всегда совпадало с мнением детей.

В один из таких периодов без домработницы и вошла в их семью красавица Валентина. А дело было так.

Николай вез Соню с Максимом из школы домой, а поскольку хозяйством в этот период занимались дети самостоятельно, ответственная Соня вспомнила, что им нужны фруктыовощи, и попросила притормозить машину у ларьков.

Подошла к одному из овощных ларьков, осмотрела выставленный на витрине товар, определилась, что брать.

– Будьте добры! – не увидев продавца за прилавком, позвала Соня.

В ответ на ее призыв раздались басистые рыдания, кто-то хлюпнул звучно носом и сквозь слезы пообещал:

– Я сейчас взвешу! Я сейчас!

Перед Соней в ларечном окошке оказалось не лицо, а впечатляющий женский бюст, обтянутый форменным синим халатом и поверх него голубеньким фартучком, ходивший ходуном вверхвниз от сдерживаемых всхлипов. Владелица выдающейся достопримечательности никак не могла успокоиться и все уговаривала юную покупательницу:

– Вы… вы… только – ик! – не… уходите! Я… я сейчас! – и продолжила рыдания.

Надо знать Соню! Никуда она уходить не собиралась, хоть оттягивай, а настроилась принять активное участие в беде неизвестной продавщицы.

– Да что случилось у вас? – деловито спросила девочка с фамилией Бойцова. – Умер кто?

Бюст из окошка исчез, вместо него образовалось лицо молодой симпатичной женщины с голубыми огромными глазищами, с румянцем на щеках, мокрое от изливаемых слез.

– Нееет, – скривилось лицо, готовясь к выдаче очередной порции слезной жидкости, – нее умееер!

Слезы воспоследовали заявлению.

– Нука! – прикрикнула на нее властно Сонька. – Харе рыдать! Быстро говорите, что случилось!

От неожиданности тетка замолчала и плакать перестала, захлопала на мелюзгу глазищами и икнула…

Вытирая мокроту со щек внушительными кулаками и сморкаясь в край рабочего фартука, поведала банальную, по сути, историю о приставании хозяинакавказца, к которому «вот токо чо, с месячишко, как» устроилась работать «с повышением» от лотка тряпичного уличного в теплый «павильен». Так ладно бы он один приставал и домогался, так и его родственникипомощники проходу «не дають».

Для одного из горячих кавказских мужчин сие неосмотрительное настойчивое ухаживание закончилось плачевно. «Вчерась», когда он полез ее за «титьки» хватать, она приложила его по буйной черной головушке кулаком. Он в больнице, а ее погнали с работы, вот, последние часы отрабатывает! И «тепереча» уж точно ее никуда не возьмут, они же все «друг дружку» знают, аж по всей Москве, а может, за пострадавшего и убьют совсем.

– И… и денег с меня тепереча требуют… за энтот… за ущерб!

И подивила новым мощным потоком слез.

Сонька хохотала, сгибаясь пополам и хватаясь за живот от непосредственности рассказа, вызвав удивление продавщицы, поспешившей оправдаться:

– Да я и стукнулато несильно! А он враз как грохнется и лежит! Хлипкий совсем, одно название: кавказец!

Соньку совсем разобрало, не разгибаясь, она аж плакала от хохота и все махала ладошкой, прося девушку больше ничего не говорить, а то нет сил! Отсмеявшись, отдышавшись, решительная и самостоятельная дочь Бойцова, приказала:

– Так! Давай, взвесь мне самых лучших, отборных фруктововощей, а потом закрывай лавочку и пойдем!

– Кудайто? – впала в ступор действующая боевая единица феминисток.

– Тудайто! – передразнила Сонька. – Не в милицию, не боись! У тебя документы с собой?

– Да… – подозрительно призналась дама.

– Вот и хорошо! Как тебя зовут?

– Валентина…

– Валентина, я хочу предложить тебе другую работу. Ты готовить умеешь?

– А то как же ж! – попыталась обидеться девушка.

– А убирать, гладить там?

– Дак вы чё такое спрашиваете? – растерялась, уж и не зная, что и думать, Валентина.

– Тебе нужна работа?

– Тепереча нужна!

– Вот я тебе «тепереча» работу и предлагаю! Правда, с испытанием, но уверена, ты справишься! – утверждала все решившая Соня.

– А как же долг на мне за ущербто! Дак и не отпустит меня так вот запросто никто!

– Ты расписки о долге подписывала? – прокурорским тоном спросила девочка.