Риск - это наша работа

– Думаю, не меньше пяти миллионов… – руки лейтенанта нервно подрагивают. Им не доводилось еще держать такую сумму. Даже принадлежащую кому-то и даже, предположительно, хотя и маловероятно, партию фальшивок… Руки начнут подрагивать даже от одной мысли, что взять все эти деньги и разделить на девятерых, отчислив положенные десять процентов в «черную кассу». Как бы тогда перевернулась вся жизнь! Но и сам лейтенант, и другие, допуская умозрительно эту мысль, всерьез на ней не останавливаются. У них порода не та…

Парамоша же сразу откинулся на скамье на спину, проявляя откровенную незаинтересованность, и демонстративно закрыл глаза, хотя спать, когда тебя подбрасывает на каждой дорожной колдобине, проблематично. Так он показал свое отношение к чужим деньгам.

– Не закрывать глаза в строю! – рявкнул над ним Паутов.

– Я даже во сне все слышу, вы же помните, товарищ майор… Как вы храпели…

На повторное обвинение в профнепригодности Паутов не отреагировал.

– А баксы тебя не волнуют…

– Если бы положить их в карман… Потом уйти в отставку… И…

– И податься в боевики… – закончил за старлея капитан Ростовцев.

– Или выплатить все спорные долги по алиментам, чтоб не приставали больше. Авансом на несколько лет всем потенциальным матерям-одиночкам…

– Такая сумма в настоящих баксах не может быть у Батухана, – не слушая традиционные перебрехивания, задумчиво и не слишком громко, сказал подполковник. – Он не зарабатывает столько на пленниках. Кроме того, судя по слухам, он всегда делился со своими боевиками. За это к нему и относились хорошо. Не сумел бы Меченый накопить… Люди его характера не умеют это делать. Они слишком благородны. Абрек к деньгам относится как к вещи, мешающей ему жить.

Командира, несмотря на транспортный грохот, услышали все. И даже поняли тон. Поняли то, что операция, возможно, еще не завершена… А майор Паутов сразу сделал вывод:

– Надо было оставить засаду. За деньгами к нему должны прийти.

Командир покачал головой, хотя это и оказалось напрасной попыткой выразить свои сомнения – машину так трясло, что головы у всех качались одинаково.

– Засаду не оставляют без сухого пайка, без возможности согреться, без конкретной цели – просто на всякий случай. Тот, кто может прийти за баксами, знает, что там побывали мы. И предполагает, что мы захватили деньги. Но здравая мысль в этом рассуждении есть… Будем думать!

* * *

На одном из блокпостов, уже при приближении к городу, машины остановили. Подполковнику передали радиограмму, записанную связистом на тетрадном листке от руки. Майор подсветил фонариком, чтобы Разин смог прочитать. Радиограмма была подписана прокурором Грозного и требовала немедленной, безостановочной доставки Батухана Дзагоева и освобожденных заложников в столицу республики. Одновременно вменялось группе спецназа с той же поспешностью прибыть в грозненскую прокуратуру для дачи показаний.

– Что-то я запамятовал… Прокурор Грозного какое звание носит в армейской разведке? – потягиваясь, поинтересовался майор со свойственным ему простодушием. Потягивались уже все, потому что две группы вообще не спали в минувшую ночь, а основная почти не спала от беспокойства за товарищей.

Разин кивнул. Прокурор не имеет права так безоговорочно приказывать спецназу ГРУ.

– Па-ашел он… – солидно выразил общее мнение Парамоша. – У меня и без него дел…

– Примерно так… – согласился Разин. – Но не скрою, что у меня появляется интерес к нашей операции все больший и больший.

– При чем здесь наша операция, товарищ подполковник? – спросил лейтенант Стогов. – Мы свое честно отработали. А что в Грозном желают видеть Меченого как можно быстрее, в этом, я думаю, ничего странного нет. Они уже, наверное, и по телевидению объявили, что заложников освободили и полевого командира захватили. Им тоже хочется откусить от общего пирога славы…

– Странное, Юра, в том, что задание мы получали в районном отделе ФСБ. Отдел ФСБ получал задание в республиканском управлении ФСБ. А сейчас срочно все пытается подгрести под себя прокуратура. И не окружная, а городская, грозненская. И это говорит о многом.

– Ну и что? ФСБ все равно через прокуратуру работает, товарищ подполковник.

– Да, но в окружной прокуратуре работают прикомандированные сотрудники. В управлении и в нашем районном отделе ФСБ тоже работают большей частью прикомандированные. То есть никак не завязанные в местных хитросплетенных отношениях. А грозненская прокуратура полностью и прочно завязана. Один тейп поддерживает другой тейп против третьего тейпа, и все вместе они всегда готовы воткнуть нож в спину еще кому-то, большей частью нам… Но обрати внимание…

Машину в очередной раз так подбросило на выбоине, что Разин себе чуть язык не откусил.

– Все… – сказал он. – Сама дорога подсказывает, чтобы я не болтал лишнего. Ни к чему наговаривать на людей, не зная фактов.