Риск капитана

Кирк увидел что он хотел этим сказать. Каул, выбравшийся из своего челнока, носил кроваво-красный клингонский скафандр, который напоминал анатомическую модель, демонстрирующую только мускульные волокна. Кирку конструкция скафандра показалась грубой попыткой запугать врага, словно его изготовители пытались намекнуть, что снимут с жертвы всю кожу. Наверняка это было напоминанием какого-то очаровательного периода клингонской истории. Потом Кирк услышал по линии связи характерное рычание Каула.

– Heghle'neH QaQ jajvam, Кирк!

Кирк обернулся к Ухуре.

– Перевод, лейтенант.

Его дал Спок из-за своей научной станции.

– Это традиционное приветствие воинов. ?Сегодня хороший день, чтобы умереть?.

Кирк не взглянул на Спока. Он сказал:

– Будем надеяться, что он прав.

Двери туболифта открылись, и на мостик вступил Пайпер.

– Они готовы начать? – спросил он.

Кирк обернулся в своем кресле.

– Разве вам не удобнее наблюдать за этим из лазарета?

Пайпер вызывающе занял свое место рядом с креслом Кирка.

– Мы все на одной стороне, капитан.

Кирк ничего не ответил. Мостик был не лучшим местом для взаимных обвинений. Внезапно голос Каула взорвался в динамиках мостика.

– Ты не Кирк!

На видовом экране Кирк увидел, как Каул в своем красном скафандре пододвинул свой шлем ближе к Танаке в его серебристом костюме.

– Капитан берется только за важную работу, – сказал Танака.

– К счастью для него, – прокомментировал Пайпер.

– Ваш капитан трус, – просвистел Каул. – batlh biHeghjaj!

Кирк узнал эту фразу; такую же Каул бросил ему на корабле Норинды. Он снова обернулся к Ухуре.

– Что там, лейтенант?

– ?Умри смело?, – ответил Спок.

Кирк решил, что может быть столь же воспитанным.

– Еще одно традиционное приветствие, мистер Спок?

– Они народ, помнящий о традициях, – сказал Спок.

Потом по линиям связи прозвучал голос Норинды, и Кирк почувствовал облегчение от того, что избавлен от необходимости видеть ее. То, что давало ей власть над его эмоциями, было намного легче преодолевать, когда она была невидима.

– Вы готовы играть?

– Hija, – прорычал Каул.

– В любое время, – ответил Танака.

– Тогда приблизьтесь к горе, – сказала Норинда. – И знайте, что на самой высокой вершине я положила цветок. Выиграйте цветок, и вы выиграете мое сердце, выиграете мой корабль, выиграете меня. Все что вы пожелаете.

Пайпер оперся рукой о спинку кресла Кирка.

– Теперь я вижу о чем говорили ваши люди. Один этот голос… хмм.

– Испытайте это на себе, – сказал Кирк.

– Эй, капитан, – передал Танака. – Вы можете это видеть?

– К сожалению нет, лейтеннат. Вы вышли из диапазона действия сенсоров. Как это выглядит?

– Не слишком плохо, сэр. Думаю этот подъем примерно метров на триста. Наклон изменяется, но выглядит так, словно там немало хороших опор. Дело должно пойти быстрее.

Кирк задумался предложить или нет что-нибудь кроме поддержки, потом решил, что должен сделать большее.

– Ухура, вы можете переключить нас на кодированный канал?

– Да, сэр. – Она изменила настройки. – Теперь Каул не может услышать что говорит любой из вас.

– Лейтенант, это Кирк. Послушайте, я не хочу говорить вам как сделать вашу работу. Там вы на остром конце ригеллианского копья, так что делайте то, что должны сделать, и то что сочтете нужным. Понимаете?

По динамикам мостика Кирк слышал, что Танака начал дышать с усилием.

– Я слышу вас, сэр. Почти тоже самое говорил мне мой отец прежде чем дать какой-нибудь совет.

Кирк рассмеялся. Лейтенант оказался сообразительным.

– Это был хороший совет?

– Обычно да, если он не касался поступления на службу в Звездный Флот. – Дыхание затруднилось еще больше. – Вы что-то хотели мне сказать, капитан?

– Всего лишь идею, а не приказ.

– Понимаю, сэр.

– Я знаю, что там вы должны победить, и я знаю что вы собираетесь сделать для этого все возможное. Но лучший способ выйти в лидеры в гонке подобной этой, позволить вашему противнику совершать ошибки. Понимаете меня, лейтенант?

– Постепенная и неуклонная победа в гонке, сэр.

– Именно. Воспользуйтесь крюками и веревками. Позвольте Каулу попытаться сделать это на захватах.

– Он уже выше меня примерно на пять метров, сэр.

Кирк посмотрел на Спока. Спок не отреагировал.

– Но не беспокойтесь. Он выбрал легкий пологий склон на крутой стене. Я начал с крутой стены, которая должна позволить мне… ах!

Все на мостике застыли, затаив дыхание.

– Вау, прошу прощения, сэр. Упор сломался. Эта скала… она более хрупкая чем вы ожидали.

Кирк снова начал дышать.

– Веревки и крюки, лейтенант.

– Медленно и неуклонно, сэр. Я доберусь туда.

На протяжении долгих минут последовало молчание. Дыхание Танаки то усиливалось, то затихало, иногда становилось затрудненным, иногда быстрым, иногда в правильном ритме, который давал Кирку надежду на то, что молодой человек нашел легкий путь. Примерно через двадцать минут еще один вздох Танаки наэлектризовал мостик. Потом он снова заговорил.

– Ну и кто его поднимет?

– Что случилось, лейтенант? – спросил Кирк.

– Каул только что скатился. Соскользнул примерно на десять метров на животе, но хотя ударился об уступ, он сохранил равновесие. Слишком плохо.