Риск - мое призвание

— Очень интересно! — да Силва некоторое время разглядывал бутылку и медленно наполнил свою рюмку. Он изучающе рассматривал янтарную жидкость, точно надеялся обнаружить на дне разгадку происшествия недельной давности. — Очень ловкий способ проникнуть в страну, минуя таможню и службу иммиграции…

— И полицейскую проверку, если уж на то пошло, — добавил Уилсон.

— Ага, и это при том, что мы проверяем все корабли и самолеты. Ловко, ничего не скажешь. Если, конечно, этот стюард… — да Силва нахмурился …действительно не был болен и ему не требовалась врачебная помощь.

— Ты уже раньше опроверг эти доводы, — возразил Уилсон. — Ты же сам говорил, что если человек действительно серьезно болен, он ни за что не сбежал бы из фургона, да ещё в такую бурю.

— Верно, — согласился да Силва. — Но я же тогда ничего не знал о вертолете. Трудно предположить, что кто-то отважился бы на такое, не имея достаточно веской причины.

— Именно! — мягко согласился Уилсон. — Но этой веской причиной не обязательно должен быть приступ аппендицита.

— Согласен, — смуглое лицо помрачнело. — Кстати, а откуда у тебя вся эта информация?

Уилсон пожал плечами.

— Капитан сухогруза послал телеграмму в штаб ВВС, а они позвонили к нам в больницу. Все в рамках рутинной бюрократической практики. А из больницы позвонили мне, потому что там не знали, как объяснить исчезновение больного. Они почему-то решили, что это может быть известно одному из попечителей. И вот по мере того, как отдельные факты стали складываться в связную картину…

— …Ты все перепроверил.

— Верно. И узнал, что "торговец" все ещё стоит в доке Монтевидео под разгрузкой и его команда на месте и может быть опрошена.

— И кто же их опрашивал?

Уилсон пристально посмотрел на него.

— Интерпол. Не ЦРУ.

— Понял. — Ни один мускул не дрогнул на лице да Силвы. — И как же зовут этого таинственного стюарда?

Уилсон полез в карман и достал сложенный листок бумаги.

— Вот здесь. В судовых документах он значится как Какарико. З.Какарико.

— Кто-о?

— Ты его знаешь?

Да Силва рассмеялся.

— Кто бы он ни был, ему не откажешь в чувстве юмора. Во всяком случае, этот умник выбрал себе имя, которое вряд ли знают в Португалии, если вообще его слышали. Какарико звали носорога из зоопарка Сан-Паулу, которого несколько лет назад выбрали по ходе подписной избирательной кампании в Палату представителей.

— И какой из него вышел законодатель? — Уилсон явно заинтересовался этим сообщением

— Его не утвердили. Уж не помню сейчас, что там получилось — то ли он не сумел принести присягу, то ли не смог отдать честь национальному флагу. То ли по причине слишком большой популярности среди избирателей.

— Что ж, это политика, — печально покачал головой Уилсон.

Да Силва перестал улыбаться.

— Как бы там ни было, всякий, кто проникает в страну таким вот образом под явно вымышленным именем, особенно в такое горячее время, конечно же, должен привлечь самое пристальное внимание полиции. — Он бросил взгляд на часы и поднялся. — И сегодня не говори мне, что мы ещё не поели. Я и сам знаю. И мне очень жаль. Но зная, как работает бразильская полиция, стоит прямо сейчас бросить их на это задание.

— Слышали бы твои коллеги, как ты о них отзываешься! издевательски заметил Уилсон. — Сядь, расслабься. Самолет из Монтевидео прибудет только через четыре часа. У него полно времени для хорошего обеда — если нам его предложат — и ты ещё сможешь провести несколько часов за своим письменным столом.

— Чей это ещё самолет?

— Ну, трудно сказать. Официально, разумеется, он будет обслуживать делегатов конференции, которая открывается завтра. Неофициально это собственность американского народа. И поскольку в настоящее время он стоит без дела, я вызвал его сюда. Трагедия для экипажа. Потому что, надо полагать, они надеялись всю эту неделю заниматься обследованием тамошних пляжей и злачных мест.

— Нет, я имел в виду другое. Что в самолете?

— В самолете-то? Портреты, конечно. — весело ответил Уилсон.

— Ах портреты, — закивал головой да Силва. — Знаешь, Уилсон, у меня такое ощущение, что ты хочешь мне что-то сказать.

— Уловил-таки? Ну, как всегда, ты прав. Я тебе хочу сказать, что очень может быть, мы получим портрет сбежавшего больного.

— И что за портрет?

— Ну, вряд ли маслом. Фото. Но даже это фото может оказать нам неоценимую услугу, потому что описание внешности, которое местный сотрудник Интерпола получил при опросе команды, абсолютно бесполезно. Описание дало нам портрет мужчины неопределенной внешности, ростом от четырех до восьми футов.

— А как насчет отпечатков пальцев?

— Спустя неделю? Нет, на том "торговце" все уже затерто. Но фотографии сослужат нам службу. Я надеюсь. Капитан нам помог, хотя он уже и думать забыл о том стюарде, не говоря уж о его внешности. Для него стюард это просто член команды в белой куртке. Статистическая единица. Но тем не менее…

— Слушай, кончай тянуть резину! — взорвался да Силва. — Давай ближе к сути дела!