Рискни ради любви

— Из… извини, — нарочито заикаясь, промолвила Алессандра. — Но ты даже не представляешь, как я напугана.

Фредерико нравится чувствовать свое превосходство над женщинами. Суть в том, чтобы превратить его силу в слабость. Она вспомнила, как Джек говорил, что такая стратегия может служить ключом к тому, чтобы победить сильного врага.

Немного успокоившись, Фредерико протянул ей носовой платок.

— Уверен, что на борту яхты ты будешь чувствовать себя лучше, — сказал он.

Запах бренди, пропитавшего сиденье, распространился по карете. Алессандра судорожно сглотнула, понимая, что следующее движение должна сделать в ближайшие мгновения. Кровь стучала у нее в ушах, и казалось, этот шум становится все громче и громче.

— Что это? — Фредерико повернулся и вытянул шею, чтобы увидеть окно на противоположной дверце.

Сейчас или никогда. Алессандра, притворно закашлявшись, вскочила на ноги.

— Боже мой, меня сейчас вырвет!

Она качнулась и взмахнула руками, чтобы не упасть. При этом ей удалось подтолкнуть лампу. Та выпала из подставки, стеклянный шар разбился. Масло расплескалось по намоченной бренди подушке, искра упала на бархат, и вспыхнуло пламя.

— Сядь! — заорал Фредерико, пытаясь найти пистолет.

Из-под сиденья пополз черный дым. Алессандра толкнула дверцу и услышала стук шагов по мостовой.

Орричетти! Черт, черт, черт, она опоздала всего на мгновение!

Хотя, возможно, ей еще удастся убежать.

Алессандра спустилась вниз по железным ступеням, но как только ее ноги коснулись земли, он обхватил ее за шею и холодная сталь прикоснулась к ее щеке.

— Ты никуда не пойдешь, Алессандра, — сказал Фредерико.

— О нет, пойдет. — Из тени выступила темная фигура. — Она пойдет со мной.

Глава 26

— Джек!

— Да, любимая. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.

Крепче обхватив шею Алессандры, Фредерико вышел из заполненной дымом кареты.

— Боже, какая душещипательная сцена! Герой явился, чтобы спасти от неминуемой беды девицу, — насмешливо, проговорил он, откашлявшись. — Но на этом наша история не закончится. Бросьте пистолет, лорд Джеймс, или я выпущу пулю в голову миледи.

— Не думаю, что ты сделаешь это, Беллазони, — Джек говорил спокойным тоном, но внутри у него все словно сжалось. — Потому что в следующее мгновение твоя красивая физиономия будет размазана по булыжнику мостовой. А я полагаю, что ты слишком ценишь свою красоту, чтобы допустить такое.

Глаза Фредерико нерешительно блеснули.

— Так что давай будем рассудительными и договоримся. Нет причины, которая помешала бы нам договориться и получить то, чего мы хотим. Отпусти Алессандру — и можешь идти на все четыре стороны.

— Ха! Ты хочешь, чтобы я поверил твоему честному слову?

— Ну да, ты плохо знаешь иностранцев, — отозвался Джек. — Но будь уверен: я свое слово держу.

— Дай-ка подумать.

Говоря, Фредерико медленно продвигался к передней части кареты. Кони, фыркая, перебирали ногами, их копыта выбивали нервную дробь по камням мостовой: животные почуяли запах дыма, выбивавшийся из-под дверей экипажа. Эхо гулко отдавалось в стенах высившихся вокруг складов, двери которых были плотно закрыты на ночь.

Джек следил за каждым движением итальянца, постукивая мыском сапога по мостовой.

— Орричетти… — заговорила было Алессандра.

— Я все знаю, дорогая, — сказал Джек. И, обращаясь к Фредерико, добавил: — Сделаешь это еще раз — и ты покойник.

— Ты еще смеешь мне угрожать! — Второпях отступая вбок, Фредерико влез в лужу и добрался уже почти до кучерского сиденья. — Несмотря на все ваши расчудесные, медали, вы плохой солдат, лорд Джеймс. Потому что вы позволили мне прорваться сквозь вашу оборону. — Голос Фредерико зазвучал увереннее, а сам он тем временем медленно продвигался к сидевшему в плаще с низко надвинутым капюшоном кучеру. — Луиджи отдан приказ стрелять, если ты не бросишь свой пистолет, когда я досчитаю до трех. Оди-ин!

— Прячься, Джек! — крикнула Алессандра.

— Все в порядке, любимая.

— Два-а!

Джек поднял пистолет.

Фредерико облизнул губы и, подождав несколько мгновений, крикнул:

— Три-и!

Напряженную тишину нарушал шум прибоя да завывание ветра, кружащего по гавани. Из расположенных вдалеке таверн слышался громкий смех. Где-то впереди на воротах скрипели проржавевшие петли.

— Луиджи! — Фредерико уже не выглядел таким уверенным. — Стреляй, черт тебя побери!

К этим словам он добавил грубое итальянское ругательство.

— Прошу прощения, Беллазони, твой кучер не может тебя услышать. Но скоро он придет в себя и у него будет болеть голова. Ну а ты, друг… — Марко поерзал на кучерском сиденье, и при этом раздался металлический лязг. — Отпусти мою кузину немедленно. Видишь ли, я не настолько терпелив, как лорд Джакомо.

Шокированный, Фредерико оглянулся, а в это время в карете взорвался второй масляный фонарь. Взрыв был настолько сильным, что в экипаже полопались стекла. Осколки стекла разлетелись по сторонам, оранжевые языки пламени принялись лизать разбитую раму. Обезумев от страха, лошади попятились, застучав копытами. Марко упал со своего места.

Дьявольщина!