Рискнуть всем ради тебя

– В ту ночь, когда ты была со мной, ты, кажется, не боялась. Хотя слегка дрожала.

– Ненавижу тебя!

Алекс встал, ничуть не стесняясь своей наготы.

– Людям в окнах напротив есть на что полюбоваться, – съязвила Рэйчел.

– Ну и пусть. – Он махнул рукой.

– Алекс, неужели ты совсем никогда не испытываешь стыда?

– Нет. Так уж меня воспитали. В моем окружении трудно было научиться стыдиться.

– Но тех, кто живет напротив, возможно, этому научили.

Ухмыльнувшись, Алекс натянул черные плавки.

– Так лучше?

– Для многих – да.

– Но не для тебя?

– Не для меня. – Щеки Рэйчел зарделись.

– Как ты сумела так долго скрывать подобный вулкан страсти?

– Я так хорошо его прятала, что скрыла даже от себя самой. И потом… в общем, мне доводилось поступать по-дурацки. И я чуть не обожглась на этом – сильно и всерьез. Вернее… кого я обманываю? Я на самом деле обожглась. Просто никто не знал об этом. И я хорошо усвоила урок. Я знаю, что за любой поступок придет расплата.

– У тебя что, проблемы с легкими из-за курения?

– Если бы дело было в этом…

Мгновение они глядели друг другу в глаза. И вновь Рэйчел подумала о том, как мало они знают друг о друге.

– Знаешь, что мне по-настоящему нравилось? – спросила она. Если уж она решилась обнажиться перед ним, нет смысла останавливаться на полпути.

– Что же?

– Быстрая езда. Я вела себя за рулем как сумасшедшая. Настоящая маньячка. Когда мы с Аланой бывали в Греции, мы постоянно гоняли на машине. У меня был шикарный кабриолет, красный, блестящий, быстрый… очень быстрый. Мы катались, опустив верх, заигрывали с парнями на светофорах. Тогда я чувствовала себя другой. Не той Рэйчел Холт, которая вечно разочаровывала мать. Я ненавидела ее постоянные требования. Я мечтала делать то, что я хочу. А мне в какой-то момент захотелось забыть обо всем и… погнать на полной скорости.

– Это нормально… насколько я знаю. У меня была необычная юность, но уж кино-то я смотрел. В фильмах о подростках все это есть.

– Наверное, да, нормально. Но это не делает такое поведение ни разумным, ни безопасным. Особенно если ты выпил прежде, чем сесть за руль. А мы так и делали. Я была просто дурочкой и не понимала, что делаю. Наверное, это было что-то вроде бунта против слишком спокойной жизни. Мне хотелось чего-то… возбуждающего, опасного. Ветра в волосах, кипения крови… И флирт мне тоже нравился.

– Ты была невинной, так что вряд ли…

– На пути между невинностью и традиционным сексом много что можно найти, Алекс. Уж тебе ли этого не знать, – напряженно произнесла она.

– Ну… да. – Его лицо, казалось, приобрело несчастное выражение.

– Что тебя смутило? То, что ты не первый мужчина, с которым я была близка? Хотя вряд ли поспешный оральный секс на заднем сиденье машины можно назвать близостью. Так что сформулируем это так: под наркотиками и алкоголем я натворила немало глупостей.

– В газетах об этом не писали. О тебе всегда говорили…

– …как о святой Рэйчел, наследнице огромного состояния, которая проводит дни сидя на облаке и занимается игрой на арфе? Я знаю. К этому приложили немало усилий. Отец покрывал меня. Он платил каждому полицейскому, задержавшему меня на дороге, выкупал компрометирующие снимки из клубов… А потом… – Удушливый стыд сжал ее горло. – Я поступила по-настоящему безумно. Впрочем, этим словом можно описать весь тот год. Один год, Алекс! Один из двадцати восьми. Я поддалась своим чувствам – и чуть не потеряла все. Чуть не потеряла уважение, свою репутацию. И… мои родители уже никогда не считали меня прежней.

– Что же случилось? – с искренним интересом спросил он.

– В клубе я познакомилась с парнем. Его звали Колин, он мне нравился. Пару раз мы с ним отправлялись потанцевать на выходных. И вот, когда мы в очередной раз были в клубе, он предложил «смотаться куда-нибудь» – ну, как всегда говорят парни, когда хотят от тебя чего-то добиться. Я выпила, он был симпатичный, – в общем, я была не против. – Рэйчел опустила взгляд. Ей не хотелось смотреть Алексу в глаза. – В общем, скоро мы оказались на берегу, на заднем сиденье машины. Он достал видеокамеру. Слава богу, тогда еще не настало время камер в мобильниках, подключенных к Интернету, когда подобная запись за секунду расходится по всему свету…

– И что же он сделал?

– Он записал меня на видео. Я разрешила, подумала: а почему нет? Мне было семнадцать, я была пьяна и почти влюблена. И мне нравился оральный секс. Он казался мне настоящим выражением моей женственности.

– Он записал, как ты…

– Как я беру в рот его член. Да. Утром я проснулась с головной болью. Я смутно помнила, что произошло. Но вечером Колин явился ко мне, надеясь на большее. Я отказала ему, потому что… я чувствовала, что еще не готова. Знаю, звучит глупо, но я знала, что не готова. Он разозлился, стал угрожать, что обнародует ту пленку. Отдаст ее журналистам, запустит в Интернет. Я очень испугалась, что… все увидят это. Я до сих пор вспоминаю тот момент с ужасом. Это было бы чудовищное унижение. Поэтому я побежала к отцу и стала упрашивать его спасти меня.

– И что он ответил?