Риско

— Есть вопросы? — Нижняя челюсть «М» выперла вперед. Выражение лица начальника говорило Бонду, чтобы он забирал бумаги и уносил ноги из кабинета, дав «М» возможность заняться более важными делами.

Но Бонд понимал, что свирепость «М» была напускной. Сотрудники «Службы» знали, что действительно выводит из себя «М», и он знал, что его ребята то знали. Он терпеть не мог, когда его сотрудников использовали не по назначению, а также не выносил идеалистов, сующих нос в его государственной важности дела. Были у «М» и более мелкие слабости консервативного толка. Он не брал на работу бородатых и людей с двумя родными языками. Он тут же освобождал от работы тех сотрудников, кто пытался оказывать на него давление через родственников в правительстве, и не доверял людям, слишком следившим за собой и называвшим его в нерабочее время «сэр». С другой стороны, его причуды сказывались в безоговорочном доверии к шотландцам. По мнению Бонда, как Черчилль и Монтгомери, «М» отлично знал об этих своих причудах и относился к ним с иронией. И сейчас Бонд, разумеется, понимал, что у шефа и в мыслях не было отправить его на задание без инструктажа.

— Позвольте задать два вопроса, сэр. Почему мы взялись за это дело, и есть ли у резидентуры какие-нибудь выходы на замешанных в этом деле людей?

«М» бросил на Бонда мрачный взгляд. Повернувшись в кресле так, чтобы через широкое окно можно было наблюдать за высокими и темными октябрьскими облаками, взял трубку, резко продул ее, будто выпустил через нее накопившийся в нем пар, отложил в сторону и лишь тогда заговорил — неторопливо и спокойно.

— Как вы отлично знаете, 007, у меня нет никакого желания, чтобы «Служба» была втянута в это дело с наркотиками. В начале года я был вынужден отстранить вас от других дел на целые две недели ради того, чтобы отправить в Мексику гоняться за этим мексиканцем, который занимался наркотическим сырьем. Вас тогда чуть не убили. Эта ваша поездка была моим одолжением Внутренней Спецслужбе. Когда же они вновь запросили вас, чтобы разделаться с этой итальянской бандой, я отказал. Тогда Ронни Валансе обратился за моей спиной в министерства внутренних дел и здравоохранения. Министры начали давить на меня. Я сказал, что вы нужны здесь, а других агентов для этого задания у меня сейчас нет. Но и после этого не успокоились и обратились к премьер-министру. Вот и все. Должен заметить, что премьер-министр умеет настаивать. Он утверждал, что героин в таких масштабах, как он сейчас поступает, является уже инструментом психологической войны, так как подрывает здоровье нации и, следовательно, могущество державы. Он заявил, что не удивится, если узнает, что это не просто банда итальянцев, которые зарабатывают огромные барыши, а целенаправленная подрывная операция, не имеющая ничего общего с подпольным наркобизнесом, — «М» кисло улыбнулся. — Мне кажется, что всю эту аргументацию ему подготовил этот Ронни Валансе. Его люди переживают сейчас дьявольски трудные времена, пытаясь остановить поток наркотиков в страну, чтобы героин не обрушился на подростков у нас, как это уже произошло в США. Кажется, что танцплощадки и увеселительные заведения уже наводнены торговцами наркотиками. Люди Валансе сумели внедриться в их ряды и выйти на одного из посредников. Нет сомнения, что наркотики поступают через Италию, спрятанные в автомашинах туристов. Валансе сделал что мог через итальянскую полицию и Интерпол, но ни к чему это не привело. Они шли по цепочке, арестовали нескольких продавцов у нас в стране, а когда они решили, что подошли к цели, наткнулись на глухую стену. Все, кто что-либо знает, слишком запуганы, или им слишком много платят за молчание.

Бонд прервал начальника: «Может быть, сэр, людей, стоящих на верху лестницы, оберегает сама полиция. Помните дело Монтези? Оно было очень подозрительным».

«М» пожал плечами: