Рискованная игра

Это было перед самым выпуском из училища. Курсантскую роту ночью подняли по тревоге, экипировали, посадили в самолеты ничего не объясняя, да и никто и не спрашивал. Приземлились уже в Средней Азии. Пустыня: в тени плюс 50 градусов, в песке яйца можно варить. И понеслось – песок, жажда, зной, атаки, отходы, налеты. Привалы короткие как переменки в школе. И снова налеты – отходы. После очередного ночного марша взвод, которым командовал старший сержант Филатов, устроился на отдых в песчаных барханах, у старого колодца – почти рядом, как потом оказалось, с первым взводом, изображавшим «противника». Обнаружить себя и принять бой, по условиям учений, взвод Филатова не мог. Оторваться далеко от колодца тоже было нельзя. Пришлось уходить по кругу, «противник» двинулся следом – так началась «карусель». След в след, с боковым охранением, с дозорными впереди и позади, взвод кружил и кружил вокруг колодца. Шли, поддерживая ослабевших, горели подошвы ног, нестерпимо хотелось пить – хоть глоток, хоть каплю. Круг за кругом, а «противника» нет – он тоже уклоняется от боя, поддерживая жестокую игру.

– В кошки-мышки играем, – ворчал вполголоса кто-то за спиной Филатова.

– Карусель! Как ослы в упряжке по кругу! – говоривший хрипел, но Юрий узнал голос Кучумова.

– Нам надо до темноты продержаться, – Юрий говорил не оглядываясь и ни к кому не обращаясь, – это наше задание. Десантник не отступает, даже когда все кажется совершенно безнадежным.

И взвод шел по протоптанной в раскаленных песках дороге. Час за часом, страдая от зноя и жажды, по дороге, которая вела в никуда!...

– Юра, может, ты и отошел в запас, но ты все же десант. Всегда готов в бой по первому приказу, – продолжал разговор Кучумов.

– Нет, Серега, я не хочу больше выполнять ничьи приказы.

– Даже мои? Забываешься, старлей!

– Виноват, товарищ майор.

– То-то же. И запомни, Юра – нас не двое, а гораздо больше... А почему ты не женишься? – спросил Сергей, резко меняя тему.

Филатов пустился в пространные объяснения о том, что жизнь до недавнего времени без жены складывалась неплохо, но сейчас, глядя на Машу, об этом, видимо, придется подумать. Сергей слушал, посмеиваясь.

– А давай, Фил, споем нашу ротную, – Сергей взял в руки гитару и пробежался пальцами по струнам.

Опять ревет турбина, и запах керосина,

Огромная машина летит в небесной мгле.

Вы спросите с досадой – зачем вам это надо,

А мой ответ вместится в трех буквах «ВДВ»...

Вечер удался. Впервые за долгий срок Филатов почувствовал себя среди близких людей и смог расслабиться. Он размяк от спиртного, тепла сидящей рядом женщины, незатейливых разговоров и, когда Маша засобиралась домой, вызвался ее провожать.

– Дорогу назад найдешь? Я тебе на диване постелю. Мама Вера тебя на порог не пустит – придется возвращаться, – зашелся от смеха Кучумов.

– Если разведчик выйдет к объекту, назад он обязан вернуться, – Филатов многозначительно посмотрел на девушек. Сестры переглянулись и залились звонким смехом.

Дорога шла через старый тенистый парк. Тропинка была узкая, луна то появлялась, то пропадала в облаках, и Маша с каждым шагом все теснее прижималась к своему спутнику. Недалеко от ее дома они уже страстно целовались на скамейке под густым кустом сирени.

– Вы, мужчины, ничего не понимаете в женщинах, – кокетничала Маша. – Маленькая ростом женщина просто создана для любви, а все остальные только для работы.

Филатов готов был с ней согласиться, потому что целовалась она действительно горячо и страстно. Чувствовалось, что некоторый женский опыт у нее есть. Он расстегнул ее блузку. Грудь была почти совершенной формы: средних размеров, круглая, с маленькими коричневыми сосками. Филатов поцеловал один из них. Второй он коснулся языком. Девушка откинула голову назад, томно застонала, мягко освободилась из объятий, встала, прошла два шага и села на траву, приглашая Филатова. Филатов сел рядом и припал к ее губам. Она страстно ответила на его поцелуй, а затем опрокинулась на траву. Короткая юбка подтянулась вверх, обнажая стройные загорелые ноги и ослепительно белый на фоне ночного полумрака, закругляющийся вершиной к низу треугольник ее узких трусиков. Одной рукой Филатов обнял Машу за плечи, а вторая начала просчитанный путь с покоренных вершин к заветной цели.

К дому Кучумова Филатов возвращался уже на рассвете, пьяный от запаха травы, запаха женщины. Не отпускавшая последние три дня тревога начала притупляться. Кучумов и Аня спали в объятиях друг друга. Филатов лег на застеленный для него диван и заснул.

Проснулся часов в одиннадцать. С кухни слышался звон посуды и аппетитно пахло. Филатов встал, проскользнул в ванную комнату, минут десять постоял под ледяным душем, обтерся жестким армейским полотенцем и вышел на запах в залитую солнечным светом кухню, на которой колдовала с закусками одетая в легкое платьице Маша.

– Доброе утро. А где молодежь?