Рискованное дело

Лиз подняла на него глаза. Она была почти готова ему поверить.

Но ведь речь не только обо мне. Ты должен понять, что я не могу поступать как мне заблагорассудится.

Ты о Вере? — Джонас снова отстранил ее на расстояние вытянутой руки. — Последние две недели я знакомился с ней. Сначала я преследовал одну цель: втереться к ней в доверие. Я понял, что только через нее могу добраться до тебя.

Об этом Лиз уже догадалась,

Регулярно водил ее в зоопарк?

Вот именно. Но я не подозревал, что ее так же легко полюбить, как и ее мать. Она мне тоже нужна.

Лиз предостерегающе вскинула вверх руку:

Не понимаю!

Хочу, чтобы Вера стала моей дочерью по закону. Разреши мне удочерить ее.

Удочерить?! — Лиз ожидала чего угодно, только не этого. — Но ведь она...

Да-да, Вера — твоя дочь, — перебил Джонас. — А будет наша. Придется тебе поделиться. Если тебе непременно хочется, чтобы она ходила в хьюстонскую школу, мы поселимся в Хьюстоне. Через год, надеюсь, у Веры появится братик или сестричка, потому что ей, как и нам, нужна большая семья.

Он предлагал ей все, все, о чем она мечтала, но ее разум пока не способен был все вместить. Лиз робко протянула ему руку:

Она дочь другого человека. Как ты сможешь это забыть?

Она наша дочь, — возразил Джонас. — Ты ведь сама говорила, что она только твоя. А теперь будет еще и моя. — Взяв ее за обе руки, он поцеловал их. — И ты тоже.

— Джонас, ты понимаешь, что делаешь? Ты хочешь жениться на женщине, которой придется учиться с нуля и у которой почти взрослая дочь. Ты осложняешь себе жизнь!

— Ну да... а может, я ее спасаю.

И ее жизнь он тоже спасает. Сердце глухо заколотилось в груди, кровь прилила к голове. Впервые за много лет она сумела без страха посмотреть на свое прошлое. Она закрыла глаза и, глубоко вздохнув, отвернулась.

— Не торопись, подумай, — прошептала она. — Убедись во всем окончательно. Если я дам себе волю, если я скажу: «Да», а ты передумаешь, я возненавижу тебя до конца жизни.

Он подтянул ее к себе, шутливо ухватив за блузку.

—Через неделю мы поедем на ферму моих родителей в Ланкастере, позовем сельского священника, мирового судью, шамана — кого угодно! — и поженимся. Я уже распорядился подготовить все документы для удочерения. Скоро мы станем одной семьей, и у нас будет одна фамилия. У тебя, у Веры и у меня.

Лиз со вздохом прислонилась к опорному столбу и посмотрела ему в лицо. Он красивый. Сильный, страстный и выдержанный. И лицо у него красивое... Теперь ее жизнь навсегда связана с этим лицом. Оно настоящее, из плоти и крови, и драгоценное, как мечта. Ее любимый вернулся, ее ребенок с ней, и ничего невозможного нет.

— Когда я впервые тебя увидела, я подумала: вот мужчина, который всегда получает что хочет.

— И ты оказалась совершенно права. — Джонас снова взял ее за обе руки. — Что же мы скажем Вере? — осведомился он.

Лиз медленно изогнула губы в улыбке:

— Наверное, лучше всего сказать ей правду: ты меня уговорил.