Рискованное приключение

Во время обеда Битси оставалась тихой и задумчивой, я дважды замечала, что ее глаза наполнялись слезами, пока она наблюдала за рекой, хотя она так и не позволила им пролиться. Мы с Максом тоже молчали. Я молчала потому, что не знала, о чем говорить, и была поглощена собственными мыслями, а Макс, думаю, молчал потому, что решил оставить ее в покое. После возвращения домой Битси немного оживилась, но я подозреваю, что она просто не хотела, чтобы мы уходили, и я ее не виню. Находиться наедине со своими мыслями и в моей-то ситуации было невесело, а уж в ее стало бы настоящей пыткой.

Теперь я рассматривала проносившийся мимо прекрасный пейзаж и размышляла о том, что вселенная решила осчастливить меня и подарила мне свободного от любых обязательств Макса. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к подобной красоте? И в то же время меня беспокоило, Макс считает, будто вечер мы проведем, развивая наши отношения дальше.

Я пыталась придумать план, чтобы избежать этого, но засомневалась, что даже при наличии плана сумею его исполнить, если Макс прикоснется ко мне и — упаси Боже — поцелует.

— Герцогиня? — окликнул Макс, и его теплая и сильная ладонь накрыла мою.

— Да? — ответила я, отвела глаза от окна и стала смотреть вперед, но не на него.

— О чем задумалась, милая?

Его голос звучал мягко, и он притянул мою руку к себе, так что тыльная сторона кисти легла на его твердое бедро.

До этой минуты я не трогала его бедра, но, конечно, они тоже были твердыми и манили прикоснуться. Я решила, что это очень раздражает, хотя мой мозг зафиксировал потрясающие ощущения.

Но я также решила не сопротивляться такому положению дел и оставила свою ладонь в руке Макса, при этом солгав в ответ на его вопрос, хотя сама считала, что просто не говорю всей правды.

— О Битси.

Макс пожал мою ладонь и сказал:

— Она будет в порядке.

— Она любила его.

— Да.

Я закусила губу и произнесла очевидное, потому что Макс знал лучше, чем кто-либо:

— Значит, она не будет в порядке.

Сейчас было вполне подходящее время — на самом деле, даже более подходящее, чем любое другое, — рассказать о своей умершей жене. Но Макс этого не сделал. Он просто повторил:

— Да.

Скотина!

— Я поговорю с ней попозже, после похорон, может, через несколько недель, — продолжил он. — Уговорю ее продать этот дом. В нем слишком много воспоминаний, и он слишком велик для нее. Он был слишком велик для них, даже когда Керт был жив.

— Угу, — буркнула я.

Макс еще раз сжал мою ладонь и положил ее себе на бедро, чтобы переключить передачу на повороте. Я убрала ее, сцепив руки на коленях и надеясь, что он не станет прикасаться ко мне снова.

— Мы присмотрим за ней. Она справится, — сказал Макс.

— Угу, — повторила я, надеясь, что под «мы» он подразумевает Чудо-Макса и горожан Гно-Бон, а не нас с ним, потому что этого никогда не будет.

Это еще одно решение, которое я приняла, и я пришла к нему во время молчаливого обеда. Именно поэтому я знала, что оставаться наедине со своими мыслями не весело.

Я не смогу жить дальше так, как жила с Найлсом.

Но я также не смогу жить, зная, что всю жизнь — даже если она будет хорошей — занимаю второе место.

Нет, это даже не продлится всю жизнь, потому что со временем, как и все мои решения, закончится катастрофой. Мне хватило катастроф с козлами, ворами, обманщиками и драчунами. Я не хочу катастрофы с разбитым сердцем, которую предвещал Макс.

Мне нужно быть чьей-то большой любовью, какой мама стала для Стива. Они оба долго ждали, мама — после короткого брака, который завершился разбитым сердцем, а Стив — после долгого брака без любви, который окончился, когда его жена умерла от инфаркта за два года до их с мамой встречи. Надеюсь, мне не придется ждать так долго, как маме, но в глубине души я знаю, что нужно дождаться того особенного человека, который будет испытывать ко мне такие чувства. Только ко мне одной, и тогда, отвечая на эти чувства, я буду знать, что я в безопасности.

Во время моих раздумий Макс молчал, но перед следующим поворотом спросил:

— Ты все еще думаешь о своем отце?

— Нет, — ответила я, на этот раз правдиво. Отец — последний, о ком я думала, что являлось единственной удачей ужасных перипетий моего дня.

— Об этом парне, Найлсе? — продолжал Макс.

— Нет, — снова ответила я правду.

Макс снова замолчал, повернул машину и заметил:

— Тебя беспокоит что-то еще, детка.

Не успела я ответить, как Макс резко втянул воздух. Я повернулась к нему, потом проследила за его взглядом и тоже резко втянула воздух.

Во-первых, перед домом была припаркована субару. Прислонившись спинами к ее багажнику, стояли Минди и высокий мужчина. В волосах у обоих сияло солнце.

Во-вторых, на краю расчищенной площадки перед домом стояла моя арендованная машина, довольно сильно разбитая.

— Какого хрена? — бросил Макс, поворачивая на подъездную дорожку. Он подъехал к дому и остановился позади моей машины.

Не глядя на меня, Макс вышел из джипа. Я последовала за ним, тоже не отрывая взгляда от своей машины.