Рискованные игры без правил (СИ)

— Да, потому что для меня это уже не имело никакого значения. С Сергеем у меня ничего не было, я встретила тебя и просто решила все прошлое вычеркнуть из жизни. Теперь навряд ли получится. Особенно после того, что узнала.

— Где ваша мама?

— Тимур побежал за ней, — ответил вместо нее Егор.

— Я позвоню Волкову, — сказал Ершов, вытащил телефон и вышел из номера.

В комнате наступила тишина.

— Она знала, что я в бегах и все время была на связи с Сергеем. Они вместе придумывали способы, как найти меня, — продолжила Настя. — Вот только мама не знала, что Сергей тоже хотел этот чертов отель.

— Настя, если ты звонила маме, то тебя могли найти по номеру телефона.

Она покачала головой и ответила:

— Ей я тоже звонила со скрытого номера.

— И ее это не удивило?

— Удивило, но я сказала, что потеряла свой телефон, пока буду звонить с чужих номеров. Знаешь, будь я матерью, то не клюнула бы на такое объяснение, а она просто закрыла на это глаза.

— Настя, твоя мама, зная, что ты в бегах, делала вид, что ни о чем не знает и передавала приветы Сергею?

— Да. Если бы я призналась ей во всем, то это означало, что мне пришлось бы идти в полицию и тогда сам понимаешь, что могло бы произойти.

— Назарова допросили бы, и он мог сдать ее.

— Да, но я точно знаю, что мама попыталась бы отговорить меня идти в полицию. — Я думала, что такое в глупом кино бывает.

Егор видел ее поникшие плечи и чувствовал, что она была разбита этой новостью.

— Настя, реальная жизнь намного хуже. Ты же слышала, что этот умник сказал. Если рассказать эту историю постороннему человеку, то минимум скажут, что жена не может убить мужа. А таких преступлений по всему миру, как мы поняли, очень много…

— Я поняла это. Когда слышишь подобные новости по телевизору, то думаешь, что с тобой такого не случится, что все это далеко от тебя, а на самом деле, нет.

— Настя…

— Вы все думали, что я из маленького недоразумения раздула огромную несуществующую проблему, — перебила она его. — Иногда я сама так думала и даже хотела вернуться домой, но хорошо, что поверила своей интуиции. Ты просто представь, что я вернулась бы вскоре после побега, приняла наследство и прочитала письмо, — она сделала небольшую паузу и покачала головой. — Я была бы одна со всем этим и точно бы натворила глупости. Возможно, показала бы письмо маме. Это было бы самой большой ошибкой. Она бы уничтожила его и сказала забыть обо всем. Я уверена в этом, — ее голос сорвался на всхлип. — Все началось с того, что я услышала от Сергея. Получается, самую первую оплошность допустил именно он, а закончилось письмом.

— Нет, Настя, все началось еще раньше именно с того момента, как твой отец решил пойти по левой дороге.

Она пыталась сдержать слезы, но не смогла.

— Я не плачу…

Слезы одна за другой стали капать на руки и одеяло. Меньше всего ей хотелось показать ему свою слабость. Егор видел, что она пытается отвернуться от него и, не дав ей этого сделать, молча присел рядом и притянул ее к себе. После этого Настя окончательно разрыдалась и уже больше не сдерживала себя.

— Считай это черной полосой в жизни, которая закончилась. Теперь все позади, — прошептал он над ее головой, когда она почти успокоилась. — Просто надо понимать, что ты уже ничего не сможешь изменить. Твоя мама, скорее всего, окажется за решеткой, как и Сергей. Ты должна быть сильной и быть готовой к этому. Ты услышала меня?

Она кивнула.

— Сергей обещал забрать заявление, — проговорила она хрипло, неожиданно вспомнив их последний разговор.

— Зачем ему это нужно?

— Не знаю, просто радуйся, — ответила она слабым голосом.

Егор ничего не ответил. Дверь распахнулась, и вошел Тимур.

— Вы все еще здесь? Настя, там твоя мама хочет поговорить с тобой…

— А я нет.

— Ты где ее догнал? — спросил Егор.

— На дороге заставил ее прижать машину к обочине, позвонил Ершову и дождался там Волкова с полицейскими. Ее передал им, и все вернулись сюда. Она сейчас сидит в полицейской машине и ждет тебя…

— Нет, Тимур. Я хочу поскорее вернуться домой и забыть обо всем. Ты не мог бы ей передать мои слова?

— Я же кофе принес вам. Могу и слова передать, — с сарказмом в голосе ответил он. — Тем более после того, как ты утопила мою машину.

— Скажи ей, что отель вместе с остальным имуществом будет продан. Деньги я отдам тем восьми женщинам. Надеюсь, этого хватит, а если нет, то постараюсь получить доступ к тем отцовским счетам. Если деньги останутся, то перечислю все в фонд помощи больным детям. Со стороны покажется, что я свихнулась, но это самое малое, что я могу сделать.

— Ты действительно свихнулась. Настя, эти слова убьют ее, — усмехнулся Тимур.

— Я на это и рассчитываю.

— А где ты сама будешь жить, если все продашь? — спросил Тимур.

— Пока в квартире, которую оставил папа. Потом я устроюсь на работу и придумаю что-нибудь…

Тимур посмотрел на нее скептически, перевел взгляд на брата, вышел из комнаты и закрыл дверь.

— Настя, ты живешь у меня. Я думал это и так понятно.

Настя удивленно уставилась на него, думая, что он шутит. Он не шутил.