Рискуя всем

В памяти вспыхнули его руки, державшие ее как какое-то сокровище. "Я готов отдать жизнь за тебя", — сказал он сегодня. В горле образовался ком от воспоминаний о муке на его лице. Нет, это безрассудное поведение — что-то иное. И они оба будут сожалеть. Боуэн — потому что плохо соображал в этот момент, она — потому что просто смотрела. Нужно что-то сделать.

Приняв решение, Сера дважды проверила пистолет, спрятанный в кармане куртки, и вышла, аккуратно закрыв дверь машины. Будним утром улицы пустовали. Девушка поспешно обошла дом, ища окно, которое позволит подглядеть, что творится внутри. Используя перевернутое ведро для высоты, она взобралась на него и посмотрела сквозь заляпанное стекло. От увиденного чуть не остановилось сердце.

Боуэн, чье лицо было полностью в крови, стоял напротив мужчины. Он слегка покачивался, взгляд — стеклянный, расфокусированный. Незнакомец сжимал кулаки, глядя на Дрискола с откровенным страхом, что не имело никакого смысла, ведь он наносил увечья! Он потряс головой и начал отступать, но Боуэн последовал за ним. С растущей паникой Сера прочла по его губам: "Бей еще. Сильнее".

Он хотел, чтобы его били. Хотел боли. Это на ее совести, она ответственна за это. Слезы наполнили глаза. Девушка спрыгнула на землю и устремилась к двери. Та была не заперта, и Сера вошла внутрь. Руки чесались достать пушку, но человек с бледным лицом был безоружен. К ее удивлению, ей все равно хотелось направить пистолет на того, кто нанес увечья Боуэну, пусть даже тот попросил об этом.

— Отошел от него! — кажется, мужчина был даже рад ее появлению, но проигнорировал приказ. — Я сказала, отошел, нахрен, от него!

Боуэн покачнулся, когда хозяин дома отскочил.

— Возвращайся в машину, божья коровка.

Ласковое имя будто ножом прошлось по душе. Проглотив боязнь увидеть его залитое кровью лицо, Сера сократила дистанцию и схватила Боуэна за локоть.

— Без тебя я никуда не пойду.

— У меня дела.

— Ты закончил, — она потянула его, развернув к себе, и заморгала, уставившись на кровоточащую ссадину на скуле, и губы, порванные в двух местах. Глаз, под которым раньше был фингал, опух. В ее горле стояли слезы.

— Проклятье, Боуэн, проклятье!

— Ненавижу, когда ты ругаешься. Ты слишком хорошая для этого. Моя девочка слишком хорошая, — он обхватил ее лицо ладонями и качнулся вперед. — Но ты не моя девочка. Я опять сплю.

Она чувствовала, что на грани краха — от его веса, его слов. Нужно сосредоточиться, чтобы вытащить его отсюда.

— Не спишь, пошли домой.

— Домой, мне нравится, когда ты так говоришь, — он уставился на нее нормальным глазом. — Я не сделал этого… Прошлой ночью… тот парень, который чуть не забрал тебя… Я не смог.

Наверное, стоило чувствовать удивление. Или облегчение. Учитывая то, в каком состоянии Дрискол ушел, тому мерзавцу повезло, что он остался жив. Но Сера поверила.

— Почему? — тихо прошептала она, так как хозяин дома все еще стоял рядом.

— Не знаю, — было видно, как работают мускулы на глотке Боуэна. — Хотел, чтобы ты гордилась мной или что-то вроде того.

Девушка потерла ладонью грудную клетку, которую словно вскрыли.

— Я горжусь, я горжусь тобой.

Наконец, Боуэн позволил потянуть себя к двери. Прежде, чем они вышли, он повернулся к человеку, который избивал его минуту назад.

— Долг закрыт.

Тот не поверил своим ушам.

— Спасибо, мужик!

— Разбрасывайся деньгами в другом месте. Мне они не нужны.

…

"Я горжусь тобой".

Боуэн сосредоточился на словах, позволяя им смешиваться с болью в подбородке, голове. Никто никогда не говорил их ему. Он осознал это, только когда Сера произнесла фразу. Наконец, он сделал что-то правильное. Пусть это уже не имеет значения, но девушка хотя бы не считает его законченным монстром. Часть его желала стоять в том заброшенном доме, получая удары. Боуэн жаждал боли, находил ее волшебной, ведь она помогала отвлечься от картин, как Сера убегает прочь. Наставляет ружье, называя убийцей. Ненавидит его. Он собирался позволить парню нанести только один удар, но это оказалось слишком хорошо. Лучше, чем "не было никаких нас".

Она уедет, как только завершит расследование. А он останется здесь со знанием о том, как прекрасно было с Серой и что этого никогда не повторить. Вообще-то, она могла собрать вещи и выйти за дверь, как только они доедут, — имела полное право. Дрискол ощущал себя больным, сломанным, безумным. Ему хотелось попросить ее развернуть машину и снова отвезти туда, где размывается реальность.

Сера повернула налево и направила автомобиль к его блоку.

— Почему ты не сказал, что работаешь на полицию?

Вопрос вытащил его из беспомощной ярости, но не отвлек. Он чувствовал, как она клокочет в груди, расширяясь и множась. Сера уйдет.

— Зачем? Чтобы ты знала, что рядом с тобой хороший парень? — он потянул волосы, горечь пронзила его тон. — Нет, это не про меня. Хоть и не я убил твоего брата, я ближе к ним, чем к тебе.

От того, как девушка вздрогнула, ему захотелось выпрыгнуть на ходу. Молчание затянулось, но она вновь тихо заговорила: