Рискуя всем (ЛП)

С почти парализующей неохотой Сера вышла из зоны досягаемости, и его руки упали с бедер.

— Тебе стоит смыть кровь.

— Тебе стоит помочь мне.

Его низкий голос был столь полон желания, что в животе запорхали бабочки.

— Боуэн, нет.

Она заметила, как он переменился. Из соблазнительного плохого мальчика Дрискол превратился в самоуверенного повесу, не успела она и моргнуть. Он знал, что она до сих пор хочет его. Девушка понимала, что после ее отказа его поведение изменится. Немного тревожило, как он собирался использовать притяжение между ними. Вся его фигура выражала смесь раздражения и возбуждения.

— Мы не будем трахаться, Сера, но ты отправишься в душ со мной, — она взглянула на него с открытым отчаянием, и он напряженно улыбнулся. — Я сказал: ничего безрассудного. Но раз ты не хочешь, чтобы я помогал, я не спущу с тебя глаз. Я не собираюсь выйти из ванной и обнаружить, что тебя нет.

— Ни за что, — процедила она.

Боуэн пожал плечами.

— Кровь остается.

Больше не сказав ни слова, он вышел. Секунду спустя Сера услышала звук зажигалки, и вскоре воздух наполнился запахом сигарет. Учитывая то, каким было утро, вызов Дрискола оказался слишком трудным для игнорирования. Приняв небрежный вид, девушка проследовала за ним на кухню и подобрала пачку, лежавшую на кухонном островке. Достав сигарету, Сера зажгла ее, поднесла к губам и глубоко затянулась. Она чуть не закашлялась, когда никотин попал в глотку. Вместо этого девушка выпустила струйку дыма в направлении Боуэна.

— Какого черта ты творишь? — гневно спросил он. — Потуши сейчас же.

— Почему?

— Потому, что это вредно, — когда она закурила следующую, он зарычал. — Сера, заканчивай.

— Нет. Каждый раз, когда ты выкуриваешь одну, я делаю то же самое.

Она понимала, что этот маленький бунт – ребячество, но, боже, как же здорово! Всю жизнь ее учили, что реагировать слишком бурно – неправильно, что нужно контролировать себя, иначе станет хуже вдвойне. Ну, сейчас уже и так хуже некуда, и Сера решила идти до конца. Только что Боуэн рассказывал ей, какая она хорошая. Как ему хочется впитывать все плохое, защищая ее. Это был её способ показать, что она не нуждается в этом.

Не успела она приступить к третьей, Боуэн потушил свою в раковине и подлетел к Сере. Сигарета была выдернута из ее руки на полпути и зажата меж его пальцев.

— Раз такое дело, я никогда не притронусь ни к одной за всю проклятую жизнь.

От его близости ее окатило жаром. Девушка хотела устоять, но шагнула вперед, и ее бедра врезались в столешницу.

— Да? — смех показался задыхающимся. — Сомневаюсь, что это так легко.

— Сомневаешься? — Дрискол задрал край футболки, обнажив рельефный пресс, покрытый блеклыми шрамами. Сера ощутила знакомый трепет в животе.

— Хочешь знать, насколько для меня важно, чтобы ничто плохое не касалось тебя? Это будет напоминанием.

Он вдавил окурок в живот.

Девушка взвизгнула и сделала отчаянную попытку остановить Боуэна, но не успела. Когда он отнял руку, на коже над пряжкой ремня остался темный обугленный кружок. Не в силах стоять, она оперлась локтями о стол, недоверчиво глядя на парня. Он швырнул бычок в раковину, не отрывая от нее взгляд. Ни разу. Он даже не поморщился.

Внезапно, ощутив приступ ярости, Сера ударила его в грудь, но он и не пошатнулся.

— Перестань, черт возьми, использовать меня как предлог для боли! Что с тобой не так?

— Вопрос на миллион долларов, правда?

Сморщенный ожег на животе, кровь на лице – все это стало невыносимым. Ей хотелось, чтобы доказательства того, до чего она его довела, исчезли, пусть даже его действия нерациональны. Вся её природа бунтовала против того, чтобы просто стоять и наблюдать, когда Сера могла прекратить это. Со стоном отчаяния девушка схватила Боуэна за ладонь и потянула в ванную. Она сделала доблестную попытку проигнорировать огонек победы в его глазах. Но была благодарна за этот взгляд. Да, здравомыслие Дрискола под сомнением, но она не сдастся. Сейчас, в этот момент у нее был повод сопротивляться. Сколько бы силы воли ни потребовалось.

Щелкнув выключатель, она провела Боуэна в тесное пространство и выдернула руку, когда он не освободил ее сразу. Когда она посмотрела в зеркало и увидела его широкую фигуру позади себя, сердце забилось в горле. Подавив эмоции, девушка включила воду и подыскала более-менее теплую температуру, надеясь, что она несильно побеспокоит свежие раны.

Отражение показало, что Боуэн снял футболку через голову и отбросил в сторону. Его пальцы принялись расстегивать молнию джинсов, но девушка отказалась отворачиваться совсем. Как будто наблюдать за ним через зеркало воздействует меньше, чем если бы она повернулась. Каким образом, будучи весь в крови и побоях, мужчина заставлял ее таять? Уму непостижимо. Если власть Боуэна над ее телом не приуменьшилась даже после всех событий, с которыми они столкнулись, видимо, она никогда не исчезнет. Это не изменится.