Рискуя всем (ЛП)

Девушка провела пальцами по его ремню и притянула Дрискола ближе. Ее изгибы прижались к его напряженным мускулам. От сладкого стона в голове Боуэна повис чувственный туман. Противореча его добрым намерениям, одна рука упала с ручки двери и легла на упругую задницу Серы. Он видел, как девушка натянула красные стринги, пока они одевались, и все, о чем он теперь мог думать – как ему хочется поласкать ее влажную киску прямо сейчас. Он будет представлять себе это всю встречу и всю дорогу до дома, пока они не окажутся наедине.

С тех пор, как они переехали в Чикаго, он делал такие вещи все чаще и чаще. Этим он напоминал, что происходящее реально. Так же, как и тем, что нарисовал Серу на каждой стене их однокомнатной квартиры. Он напоминал себе, что все – правда, целуя сладкие, розовые губы. И такие напоминания всегда заканчивались ногами, обернутыми вокруг его головы, шеи или бедер и криками, молящими о пощаде. Часть его надеялась, что ему всегда будет мало этих подтверждений об исполнении мечты. Ведь иначе он на секунду может забыть, каким счастливым ублюдком родился. Хотя, это невозможно. Только не с его Серой.

Ее бедра задвигались, не оставляя ему иного выбора, кроме как надавить твердым членом меж ее ног. Девушка разорвала поцелуй, задохнувшись от стона. Ее шоколадные глаза распахнулись, подарив Боуэну яркий, похотливый, возбужденный и доверчивый взгляд. Черт, что он начал? Борясь с желанием просунуть руку под юбку и дать Сере облегчение, парень сделал шаг назад и поправил себя.

− Нечестно, − выдохнула она.

Он перекинул ее волосы через плечо.

− Прости, божья коровка. Мне нужно было напоминание, но я увлекся.

Ее глаза смягчились.

− Неужели они до сих пор нужны тебе?

Она действительно не осознавала. Даже понятия не имела, насколько владеет его мыслями. Сначала он думал, это к лучшему. Узнав глубину его одержимостью ею, она могла рассердиться. Но, чем больше времени проходило, тем больше ему казалось, что она бы даже не вздрогнула. Потому что, кажется, и она немного одержима им. По крайней мере, он надеялся на это.

Он переплел их пальцы и притянул к себе.

− Что не так? Тебе не нравятся мои напоминания?

− Я люблю их, − Сера прижалась к нему. – Пусть их будет так много, насколько это возможно. Никаких жалоб из моего угла.

− Я создал монстра.

Она шутливо зарычала, но он все еще видел жажду в ее глазах. Он утолит ее позже. И не один раз. От одной мысли об этом его кровь вскипела.

− Коннор тоже будет там?

Они остановились на углу, ожидая зеленый сигнал светофора.

− Да, он помогает матери обустроиться. Сказал, что после этого отправится на станцию.

До отъезда из Нью-Йорка Боуэн не знал, что полиция предложила Коннору сдать кузена информатору. Состояние матери стало решающим фактором. В общем-то, это было решающим фактором в любых действиях парня. До сих пор Дрисколу было неизвестно, почему человек, которого теперь он считал своим другом, получил отставку из военно-морского флота, но не пытался узнать это. Он просто радовался, что в отношении Коннора чутье не подвело. Этот парень так же, как и он, оказался в положении, которого хотел бы избежать. У них обоих не было легкого выхода. Если бы не Сера и, так уж и быть, Трой, Дрискол продолжал бы тонуть, пока в итоге не очутился бы на дне.

Но теперь все отлично. Боуэн посмотрел на свою девушку. Она улыбнулась ему. Чикагский ветер растрепал ее волосы. Даже спустя сто лет, он сможет отплатить ей за то, что она ему подарила. Серафина подарила ему достойную жизнь, помогла похоронить прошлое. Вместе перед отъездом они навестили Памелу – его мать. Та рассказала, что ушла из-за страха перед Ленни. Она утверждала, что думала о Боуэне каждый день. Конечно, в ближайшее время не предполагалось семейных выходных или ужина на День Благодарения, но в ту ночь Дрискол спал спокойно.

Новости о Ньюсоме просочились в СМИ, и Нью-Йоркскому отделу не осталось ничего иного, кроме как очиститься, рассказав обо всем, что происходило за кулисами. В итоге бывшему комиссару предъявили обвинение по нескольким преступлениям, включая заговор, незаконное присвоение средств, коррупцию и т.д. Казалось, каждый день приносил новое признание. Полиции не удалось укрыть все от СМИ. Боуэн знал, что Сере не нравится видеть, как ее семейное имя каждый вечер поливают грязью в новостях. Ему тоже не нравилось. Но, по крайней мере, пока ее личность не раскрыта, можно было не волноваться за ее безопасность.

Труднее всего для нее оказалось смириться с нечестностью брата. Но, в конце концов, девушка признала, что оттенкам серого есть место в этом мире – так же, как в случае с Боуэном. Не нужно было отказываться от счастливых воспоминаний о Колине. Они могли жить вместе с плохими. Боуэн обежал все Чикагские ломбарды, чтобы найти для Серы Нинтендо в память о ее брате. Их турнир в тетрис начался в ту же ночь.