Рисорджименто

— Думаю, княже, что поехать стоит, — подумав, весьма неохотно сказал Волков. — Ежели будем оставаться, то надобно знать лично и купцов крупных, и бояр здешних.

— Здесь нет бояр, — поправил я его рассеянно.

— Да знаю, — Сергей махнул рукой. — Только слова не могу подобрать, чтобы их назвать правильно. — Он снова задумался. — Вот только, кого возьмешь с собой?

— Тебя, Милославского, его бабы любят, будет кому на себя внимание прелестных дам отвлекать, а вот насчет третьего… Может быть, князь Холмский согласится? — спросил я неуверенно.

— Нет, — Волков покачал головой. — Холмский точно не согласится. Он, когда Мария его жива была, даже выходить ей к гостям не позволял. А тут женщины за одним столом с мужиками, — и он снова покачал головой. — Срамота. — Да уж, а целовать хозяйку в губы всем мужчинам, пришедшим на пожрать — это нормально? Я понимаю Холмского, который свою жену встречать гостей по старинной традиции не пускал.

— Не с нашим уставом в чужой монастырь переть, Сергей. Придется приспосабливаться. Тем более, если хотим здесь остаться. Вам же жен брать из местных девок придется, а их в тереме не запрешь, завянут эти цветы быстро в таком случае, — я вновь задумался над тем, правильно ли я поступаю? Нужно ли сталкивать лбами две такие разные культуры? И снова в который раз пришел к выводу, что со мной, в основном, молодые парни, они смогут перестроиться, будет даже интересно во что мой эксперимент в итоге может вылиться. Тем более, что под боком у меня будет Рим, а с католиками мне однозначно не по пути.

— Ваньку Клыкова возьми, — Волков даже хохотнул. — Он после того, как у срамной картины застрял, больше не будет себя шутом выставлять, а и выставит, не беда, молод еще зело, стерпит.

Когда подъехали к лагерю, я тут же в свой шатер позвал Клыкова и Милославского. Этот шатер был не настолько роскошен, как тот, что я оставил Кате, но тоже ничего. Вообще, мои дружинники, как те хомяки, припрятали много интересного в своих седельных тюках. Собрались основательно, так сказать. Сами потому что тоже не в палатках ютились. Лагерь выглядел издали хорошо, богато, а плотный дозор вокруг, вполне серьезно и опасно.

В шатре стоял даже столик, уж не знаю, куда они его прятали, когда везли. Подозреваю, что его место было на одной из заводных лошадей. Но вот прямо сейчас он мне был нужен для других целей — у меня было всего пара часов, чтобы научить этих троих есть вилками в этот время входившими в моду на этом гадюшьем полуострове. Потому что я был уверен — они не смогут ни воспользоваться ситуацией и обязательно положат на стол вилки, чтобы русские витязи, во главе с князем, опозорились. Простые времена, простые нравы, и шутки весьма непритязательные. Поэтому, когда Волков притащил в шатер Милославского и Клыкова, я указал им на стол.

— Нас пригласили на ужин к весьма влиятельному местному жителю. Там, кроме нас будет Медичи, скорее всего, кто-нибудь еще, а также несколько женщин. — Я посмотрел на их реакцию, вроде нормально. У Клыкова только слегка скулы порозовели, а Милославский только плечами пожал. — И еще, здесь в богатых домах привыкли есть вот этим, — и я положил на стол три вилки, которые, подчиняясь какому-то ностальгическому порыву, купил в Венеции. Правда, в отличие от привычных мне, эти были серебряные и двузубые. Парни переглянулись и посмотрели на столовые предметы довольно равнодушно. — Та-а-а-к, откуда вы знаете вилки?

— Так мы в Новгороде были как-то, — тихо за всех ответил Клыков. — А там купцы давно уже такую забаву привезли. Мы, когда город на реке проезжали, — это он так Венецию называл, — тоже купили. Вот даже странно, княже, вроде бы и наше это, не русское, а прямо родной стороной повеяло. Мы думали, что ты тоже из-за этого их покупал.

— М-да, дела, — я потер подбородок с неудовольствием отмечая, что бородка отросла уже длиннее, чем я носил, да и побриться не помещало бы. — Ну, тогда я спокоен. Готовьтесь, через два часа поедем, дабы насладить отличной едой и приятным обществом, — передразнил я Лоренцо.

Они вымелись из шатра, а я принялся приводить себя в порядок. Я уже заметил, что даже князь в отсутствии дворовых чувствует себя вполне комфортно и вполне способен сам одеться и умыться, вот только с облагораживанием бороды была проблема — у меня банально не было зеркала. Ну тут ко мне на помощь приходил Волков, который вполне справлялся не только с ролью моего телохранителя, но и слуги. Ехать в гости в кольчуге было как-то не слишком прилично, поэтому я вытащил кафтан, который просто ненавидел всеми фибрами души, но который, благодаря покрою, делал мою фигуру очень даже… просто очень. Кафтан одевался поверх рубахи, значащейся, как парадно-выходная. Ее будет видно из-под кафтана, который застегивался на два ряда драгоценных пуговиц хорошо, если до середины. Великолепно отделан, и жутко неудобен, одни узкие рукава чего стоят, да воротник жесткий, упирающийся почти в затылок.