Рисса

Этого, видимо, не учитывал соперник. Ломая кусты, с шумом и треском несся он с холма на запах Большого Уга, на его трубный зов… Это был молодой, но уже самоуверенный, крупный бык. Рога его имели меньше отростков, чем у Уга, хотя были достаточно массивными и высокими. Он выскочил из зарослей и остановился. Оба быка, пригнув головы, несколько мгновений рассматривали друг друга. Молодой первым стремительно рванулся к Угу, тяжелые ветви их рогов сомкнулись с глухим и жестким стуком. Быки напряглись, под копытами младшего соперника заскользил мох, и тогда он отпрянул назад в поисках более надежного места. И снова быки всматривались друг в друга красными от свирепости глазами. Молодой встал выше Уга по склону. Вначале его обеспокоил внушительный вид противника, массивная грудь, высокий рост, рога, очень широкие и ветвистые. Но теперь, когда он стоял выше Уга и смотрел сверху, ощущение превосходства другого быка исчезло. Самоуверенный молодой лось недооценил своего могучего и опытного соперника.

Большой Уг, напротив, проявил обычную осторожность. Ему, опытному бойцу, снизу было бы удобнее напасть, легче поддеть рогами стоявшего выше противника. Но он решил использовать его горячность и неопытность.

Молодой бык сильно и нервно рыл передней ногой землю. Большой Уг выжидал и, еле сдерживаясь, тоже бил землю копытом, резко швыряя назад влажные черные комья, расцвеченные зеленью мха.

Решив, что Уг трусит, противник важно и надменно взревел, броском рванулся на него… И тут Большой Уг чуть отступил в сторону. Соперник, не встретив сопротивления, потерял равновесие. И в этот момент Уг молниеносно ударил его в бок рогами. Беспомощно скользнув ногами по влажному мху, молодой боец отлетел в сторону, перевернулся через спину, вскочил, приседая на задние ноги, отбежал и встал на почтительном расстоянии, униженный и удивленный…

Большой Уг, свежий, почти не потративший сил на этот бой, гордо и уверенно стоял, небрежно повернув голову в сторону от побежденного соперника, словно не замечая его, не удостаивая своим вниманием. Он знал, что тот больше не осмелится противостоять ему и впредь не только не нападет, но и всегда уступит дорогу.

Уг не питал злобы к молодому быку, не считал его врагом. Они дрались только за право быть с лосихой, и дрались только рогами, не пуская в ход самого страшного своего оружия — передних ног…

Поднявшись по склону, почти забыв про побежденного противника, Уг вышел к опушке. Он был все еще возбужден, ноздри его нервно раздувались. Бык слышал гулкие удары своего сердца, чувствовал напряжение в ногах. Каждый миг он готов был броситься туда, откуда потянет на него знакомым долгожданным запахом подруги.

Неожиданный звучный, чуть хрипловатый рев снова вырвался из его горла. В этом звуке — коротком и сильном — угадывалась и сила Большого Уга, и его тоска, одиночество, и вечная вольная его неприкаянность. Но в нем была и надежда на долгожданную встречу.

Лось шел по полуденному лесу, тревожа трепетную осеннюю тишину своим густым раскатистым басом, резким треском сучьев, ломающихся под тяжелыми копытами. Его длинная четкая тень быстро скользила по опушкам, освещенным алым холодным солнцем и сплошь устланным разноцветными опавшими листьями.

Через два дня на рассвете он встретил подругу. Она обычно жила в трех-четырех дневных переходах отсюда. Но осенью приходила к своему избраннику — Большому Угу. Лосиха была намного ниже его, грациознее, шерсть ее, короткая и блестящая, переливалась на солнце. Такая красивая, она не могла не нравиться Угу. Вышагивая бок о бок с лосихой, он все время косился на нее, радуясь, что она рядом. Ее запах, запах родного лосиного рода, радовал и волновал быка. И он, и лосиха были продолжателями этого древнего рода.

9. Гадючья топь

В октябре подул холодный, пронизывающий ветер. Он гудел в вершинах сосен и елей, хватал ветви берез, заламывая их и срывая еще живые, яркие листья. Деревья, задетые его знобящими крыльями, трепетали. Осинник, любимый Угом, все лето шумевший на склоне холма у озера, совсем оголился. Земля, будто в предчувствии скорых холодов, укуталась в пестрое лиственное одеяние.

Улетели птицы, и лес, словно покинутый дом, помертвел, затаился в тихой своей печали.

Посыпались первые крупинки снега. Мелкие и быстрые, они исчезали, терялись в желтевшей траве, в зеленых вересках и мхах.

Большой Уг бродил, сопровождаемый подругой, по притихшим опушкам, по берегам знакомых озер, выискивая остатки зеленой травы. Травы, высыхая, теряли свежесть, но еще слабо дышали запахами лета, уже смешанными с запахами прелой листвы, осенней сырости, набухших дождями мхов.

Иногда, насытившись, бык бегал, играя с подругой, — то лосиха его догоняла, то он находил ее, прятавшуюся за деревьями, легонько толкал рогами в бок около лопатки, фыркал, привставая на дыбы, и словно смеялся, оттопыривая нижнюю толстую губу, чуть поматывая головой из стороны в сторону.