Рисуя звуками жизнь

Вот Стас сидит на кухне в Слободе, в одних пижамных брюках и босой, его длинные красивой формы пальцы сжимают сигарету, он втягивает в себя сиреневый дым, на секунду замирает, закрывая глаза, а потом — колечко за колечком — выпускает его…. За окнами гроза, ливень, но нам так уютно и хорошо вместе…. Или…: Мы лежим на полу перед камином, глядя на огонь…. я глажу его черные взъерошенные волосы и повторяю — "Стас… Стас…". Потому что мне нравится его имя… Нравится его произносить… Казалось бы — вокруг тысяча имен — я их слышу, произношу, читаю… Но только его имя звучит для меня… иначе… Каждая буква, как нота… Оно играет в моем сердце, прошибает его током, оставляет там ожег… И поэтому я шепчу:- "Стас…"

— Зачем ты так со мной? — собственный голос показался мне настолько хрупким, что услышав его, я не сразу поняла, что это сорвалось с моих губ.

Удивление в глазах Темного, продлилось не более двух секунд — все произошло слишком быстро. Он отошел от окна, обогнув стол, быстро пересек расстояние, что разделяло нас и, схватив меня за локоть, чуть ли не с силой провел и усадил на большой кожаный диван, стоящий в самом центре кабинета.

— Воды… — налив в стакан воды из графина и протянув мне его, предложил Стас.

— Нет… не надо…

— Пей, я сказал! — приказным тоном скомандовал мужчина, с трудом сдерживая свое раздражение, и в его словах не было ни капли сомнения, что этот приказ будет выполнен.

Дрожащими пальцами я взяла стакан с ледяной водой и несколькими глотками выпила его содержимое, силясь понять:- Что вообще происходит?? Конкретно со мной — здесь и сейчас…

— Лучше? — приподняв свою бровь со шрамом, мрачно спросил Темный, окидывая меня задумчивым взглядом.

— Кажется… да, — проговорила я.

— Вот и прекрасно, — откинулся на спинку кресла мужчина, скрестил руки на груди и, вытянув ноги, кивнул на лежащую, на журнальном столике черную папку. — Открой…

Как же все-таки ослепляет человека любовь! Ну, почему?! Почему когда ты любишь кого-то — ты не замечаешь ничего вокруг? Не видишь, или не хочешь видеть, насколько он может быть наглым, жестоким и насмешливо-циничным…

Представьте себе — я каждое утро, на протяжении этих двух лет, просыпалась с чувством беспросветной тоски, отравляющей каждую мою мысль…

Я чувствовала боль, думая — что предала его доверие, нашу с ним телесно-духовную связь… А на самом деле:- в то время как моя любовь была вполне реальной; его же являлась лишь примитивной иллюзией.

Он ничего не чувствовал, он — убедительно изображал влюбленность…, которой не было.

Вот почему он меня не искал, вот почему так быстро и легко нашел мне замену… — будь прокляты эти таблоиды, что ищут сенсации в жизни Темного Станислава Сергеевича, и будь проклята я — продолжающая их читать, видимо для того, чтобы не было так скучно жить…

— Что это? — спросила я, уже не ожидая ничего хорошего…

— Это — "купчая", Рыжик, — иронично улыбнулся Стас, и на его лице опять появилась эта поганая, такая незнакомая мне улыбочка. — Акт приобретения мною в собственность одной маленькой вредной девочки, — сделал он паузу, а потом добавил. — Тебя, Алиса…

Один. Два. Три…

— Ты шутишь?! — уставилась я в его до невозможности наглые глаза, к своей чести, сумев перед этим выдавить из себя кривую ухмылку.

— Даже не начинал, — слишком спокойным голосом отозвался Темный. — В этой папке расписка о получении денежных средств по договору — на имя некой Алисы Сергеевны Штерн. Четыре с половиной миллиона рублей, кажется, но если, хочешь, точную сумму я могу уточнить в финансовом отделе.

Расписка?! Он серьезно?! О… да…! — Стас был достаточно резок, для того, чтобы я поняла — нет, он не шутит, а осознав это, я почувствовала, как дрожат мои ладони, вцепившиеся в колени, в отчаянной попытке взять себя в руки…

— Можешь посмотреть, — кивнул мужчина в сторону стола, и я перевела взгляд на лежащую на нем папку, а затем, взяв ее в дрожащие руки, открыла.