Рисуя звуками жизнь

Не понимаю! — матерясь и чертыхаясь, в который раз за день, испытывая чувство безысходности, удивлялся Темный. Никогда раньше, он не сгорал от желания бросить все к чертовой матери, и посреди рабочего дня, наплевав на всех и вся — сорваться с женщиной куда-нибудь подальше…

И ведь, что мешало ему это сделать?!

На работе он сам себе начальник….

Но Стас боялся….

Он, взрослый, тридцатидвухлетний мужик, преуспевающий бизнесмен, боялся?!!!!

Боялся показать ей… — этой маленькой рыжеволосой девочке, свою чрезмерную привязанность и зависимость…

Вот и на совещании совета директоров Темный "ничего не понимал по-новому" — сидел с отстраненным и задумчивым взглядом; в пол уха слушал доклады миноритариев; и то и дело, поглядывал на часы. В общем — всячески приводил в легкое недоумение своих подчиненных. Разве, что только — Кирилл, догадывался о том, чем вызвана такая рассеянность Стаса, и вовсю потешался над другом, не сводя с него своих серых глаз, в которых, так и плясали черти…

— И чего ты такой кислый? — поинтересовался у Темного Чертанов, встал с маленького кожаного диванчика, стоящего у самого выхода из конференц-зала, и с прирожденной ему животной грацией, подошел к столу. — Приобретение не оправдало твоих затрат? — спросил он, беря бутылку коньяка, разливая янтарную жидкость в два стакана, а затем протягивая один из них Стасу.

— Оправдало, — чуть поморщившись, ответил Темный, принимая из рук Кирилла коньяк.

— Тогда что? Ты умно обдурил меня с концерном, умно вывел свои деньги в оффшоры, свою личную жизнь тоже устроил умнее некуда… Я прав? — улыбнулся Чертанов, смотря на друга сквозь жидкость налитую в стакане.

— Получается, что прав, — с усмешкой хмыкнул Стас. — Но ведь ты тоже умудрился меня наеб# ть…

— Да, Боже меня упаси!!!

— Не юродствуй. Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, — плюхнувшись в кресло, недовольно проворчал Темный.

— Естественно. Хрен бы я упустил такой шанс.

— Издеваешься? — вскинул брови Стас.

— Ну, извини… — улыбнулся Чертанов, но раскаяние — это последнее что слышалось в его голосе. И без всякого перехода вдруг серьезно произнес. — Не обижай ее, Стас.

— Кир…, притормози, — огрызнулся Темный. — Обижаю я ее или нет, теперь не твоего ума дело. Поэтому, давай сменим тему.

— Учти — за нее есть, кому постоять, — не унимался Кирилл, словно не замечая, как начинает мрачнеть лицо Темного.

— Это ты что ль у нас благородный спаситель? — рыкнул на друга Стас.

— Нет, не я… — одними губами усмехнулся Кирилл.

— Пф… Он мальчишка, Кир!

— Да, мальчишка. Наглый, самоуверенный мальчишка. И гонору у этого мальчишки, что б ты знал, друже, побольше, чем у нас с тобой двоих вместе взятых будет. Прибавь сюда молодость, помноженную на упрямство и… Стас! Похоже ты мало представляешь всю полноту неприятностей, грозящих тебе, если Алиса вдруг решит попросить у него помощи…. Зная Макара… — смерть тебе покажется избавлением, дружище.

— А ты сейчас не перегибаешь палку, Кир? — сузив от злости глаза и скрежеща зубами, спросил Темный у друга.

Но от правды неприятно заколол шрам на брови, а сердце тревожно забилось в висках. Стасу хорошо была известна импульсивность Макара в решениях. Парень был почти на десять лет младше своего сводного брата и Темного; учился в Лондоне в Kingston University на факультете международного бизнес-менеджмента; играл в футбол, слушал NIRVANA и читал Достоевского. Бредовое, конечно, сочетание, которое Стас почему-то уважал…

— Нисколько… — иронично ответил Кирилл. — Он тебе никаких обещаний, в отличие от меня, не давал. Значит, делать в отношении Алисы, он может все, что захочет.

— Я размажу его, — с угрозой в голосе, предупредил Стас. — Если он только посмеет…

— Не-а, — тихо засмеялся Чертанов. — Ты даже пальцем его не тронешь…

— Да #б вашу за ногу! Черти! — раздался на весь конференц-зал трехэтажный мат Темного…

Возьми себя в руки, дочь самурая

Возьми себя в руки…

Становятся тихими звуки от края до края…

@СПЛИН

Алиса.

— Господиии….- застонала я, открыв глаза. А все потому что, такое простое, казалось бы, действие, как — приподняться с кровати, да что там — просто перевернуться, — стало для меня мучением. Все мое тело непередаваемо ломило, как будто я попала в страшную аварию или меня прогнали через асфальтоукладочный каток… — даже дышать было сложно. Я точно никогда не испытывала такого раньше…. У меня реально создалось ощущение, будто вчерашний день я провела не в светлом и просторном офисе строительного консорциума, а в боксерском подпольном пристанище, причем — в роли участницы боев без правил.