Рисунки На Крови

Стоило ей открыть дверь — в щель проскользнул ЭмбриОн. Лет ему было, наверное, семнадцать, он был очень худой, высокий и гибкий. Что-то в его походке и осанке напомнило Эдди о плакатах эволюции человека. ЭмбриОн был в этой схеме где-то посередине — где голова и мышечный корсет уже скорее человеческие, чем обезьяньи, но руки еще болтаются слишком низко. Его курчавые русые волосы, возможно, посветлели бы на пару тонов, если их помыть, а глаза почти прятались за стеклами — настолько толстыми, что казались радужными — как дно бутылки из-под кока-колы.

— Ты не Зах, — ЭмбриОн тупо поглядел на нее.

— Нет, Стефан. Я Эдди, помнишь меня? Мы встречались в “Кафе дю Монд”.

Она тогда пила кофе с крекерами, а Зах грыз тайские перцы, которые только что купил на рынке, заливая их холодным молоком. Сидели они у перил, и Зах окликнул нервного, с нездоровой кожей мальчишку, который бочком, избегая взглядов туристов, пробирался вдоль домов.

Будучи представлен, парень уставился на Эдди, словно парализованный одним ее видом, наклонился через перила, чтобы пробормотать что-то Заху — звучало это вроде как “дыры евнухов открыты настежь”, — и все так же бочком покрался поскорее дальше в сторону реки.

— Кто это был? — поинтересовалась Эдди.

— Один из самых крутых спецов по телефонным системам на планете. А еще он сисоп пиратской эхи под названием “Притаившийся страх” и член “Ордена ДагОна”. Глухое подполье. Общительный парень, а?

Как всегда, когда Зах говорил о своих приятелях-хакерах, Эдди поняла этак с половину сказанного, но с тех пор всегда поглядывала на свой телефон с опаской. Кто знает, какие невыразимые существа присутствия поджидают в проводах, будто распухшие серебряные пауки, прилепившиеся к оптоволоконной сети.

Стефан стоял у двери, ломая руки и глядя на нее в потеющей панике. С чем-то сродни благоговению Эдди вдруг сообразила, что, возможно, он никогда раньше не был наедине с девушкой. Сама эта мысль была странно трогательной. Придется помнить, что не надо делать резких движений, в противном случае она может спугнуть его раз и навсегда.

— Заха тут пет. Если на то пошло, он вообще больше не живет в Новом Орлеане.

— Я слышал, его вроде как забрали.

— Кто это сказал?

— Я всякое слышу

В этом она ни на секунду не усомнилась.

— Его не забрали. Он сбежал. Но с ним все в порядке — я. получила от него весточку.

Хакер воззрился на нее с ужасом.

— Он что, тебе сюда звонил?

— Нет. Он поместил объявление в газете, тайным кодом. — Она показала ему свернутую страницу вчерашней “Таймс-Пикай-юн”. Богиня в тарелке гамбоу, да уж. — Видишь, я думаю, это означает, что он в Северной Каролине, может, собирается в Ныо-Йорк.

Стефан нахмурился на газету.

— Тайный код? Это же детские игры!!!

— Ну, я полагаю, вырубить систему 911 — очень взрослое дело, — холодно отозвалась Эдди. Зах ей рассказывал, как ЭмбриОн похвалялся в эхах, что, если захочет, может перегрузить все аварийные телефонные линии в городе.

Словно не заметив оскорбления — или, может, вовсе не сочтя это оскорблением, — Стефан протиснулся мимо нее в комнату:

— Где телефон?

Эдди указала на стол Заха, который все еще был завален книгами и бумагами, но выглядел опустевшим без компьютера и коробок с дискетами. Принтер Зах, однако, оставил; Эдди решила, что в скором времени надо будет загнать его кому-нибудь.

Стефан снял телефонную трубку и прежде, чем Эдди успела запротестовать, содрал пластмассовую мембрану. Выудив из кармана черную коробочку, он подсоединил тянущиеся из нее проводки к чему-то в телефоне. и принялся по-совиному всматриваться в эту непонятную штуку.

— Ладно, никто больше к этой линии не подключен, разве что, возможно, правительство. Если у них есть ордер, они могут подключаться напрямую с телефонной компании. Считай, что ее прослушивают.

— Что ты с ней сделал?

Стефан показал ей черную коробочку.

— Это называется мультитестер. Он считывает стандартное напряжение снятой трубки. Если оно слишком низкое, велика вероятность, что есть еще одно устройство, отсасывающее вольты с твой линии.

— Ох.

Стефан ненадолго лихорадочно оживился. Теперь он вновь погрузился в свою шмыгающую носом нервную фугу.

— Слушай, мне тоже сели на хвост. Если Они только узнают, что я тут был…

Эдди закрыла дверь, когда вошел Стефан, но не потрудилась запереть ее. На дверной решетке с улицы внизу лестницы, которая вела к квартире, имелся электронный замок, и, хотя обитатели Французского квартала обычно тщательно запирали все свои двери, решетка давала какое-то подобие неприкосновенности жилища, хоть какую-то иллюзию безопасности.

Эта иллюзия рассыпалась в прах, когда дверь, распахнувшись, с грохотом ударила в стену, оставив ручкой вмятину в мягкой штукатурке. Будто вся полиция мира ворвалась в ее крохотную квартиру. Эдди понятия не имела, сколько их тут было па самом деле. Все что она видела, были пушки — огромные намасленные насекомоподобные чудовища наголо, сочащиеся смертью и устремленные прямо на нее.

Скорчившись на полу, Эдди закрыла руками голову, и изо рта у нее вырвалось:

— НЕТ! НЕТ!