Рисунки Виктора Кармазова

— Точно, просека! — Никита вырвал у друга страничку и ткнул нее пальцем. — А вот, кстати, коттедж дочери нашего председателя сельсовета. Скоро новоселье праздновать будет.

— Дай сюда, — завладев страничкой, Виктор вложил ее обратно в тетрадь. — А вот скажи мне, дружище, почему никто из вас, деревенских не решился еще в самом начале строительства спалить его к черту?!

— Ну, во-первых, это криминал, — развел руками Никита. — А если вместе со стройкой люди сгорят? Во-вторых, если погорельцы поджигателя поймают, то таких тумаков надают, что мало не покажется, а потом — тюрьма.

— Ну и кто, к примеру, тебя в этом лесу поймал бы?

— Да мало ли… — устремив взгляд на поплавок, Никита потянулся к удочке, но, не дождавшись повторной поклевки, убрал руку. — Говорю, мало ли какие обстоятельства: вдруг там сторожа слишком бдительные, вдруг у них собаки обученные… А потом, ну сгорят дом или два, а их там, на просеке — сотня. Да и после на месте сгоревших новые построят. Так что…

— Значит, предлагаешь в покорных овец превратиться? — горько усмехнулся Виктор.

— Я предлагаю тебе за своим поплавком следить!

Поплавок на удочке Виктора медленно плыл, удаляясь от берега и постепенно притапливаясь. Затягивать с подсечкой рыбак не стал и после недолгого вываживания вытащил из воды серебристого карасика. Он умело снял с крючка первый трофей и опустил в металлический садок.

— Наливай! — скомандовал Никита.

Возражать Виктор не стал…

* * *

Чем больше в садке становилось рыбы, тем меньше оставалось самогона в бутылке, но друзья не замечали опьянения — слишком азартной вышла рыбалка. Караси попадались мерные, размером с мужскую ладонь и довольно упитанные. Виктор планировал забрать домой десятка полтора рыбин, пожарить их, обваляв в муке и посыпав зеленым лучком, и штук шесть принести на работу — угостить напарника Михалыча и водителя, которому доведется катать Тушинский маршрут.

Но тут после поимки очередного карасика Никита поторопился с забросом, его леска перехлестнула леску Виктора, у которого как раз клевало. В итоге вместо рыбы друзья вытащили вконец перепутанные снасти, и Никита, как виновник этого безобразия принялся их распутывать. Тем временем Виктор разлил по стопочкам остатки спиртного и разрезал напополам последний огурец, — сырки «Дружба» давно были съедены. Выпить решили только после того, как вновь забросят поплавки.

Пока Никита колдовал над узлами, Виктор достал карандаш и страничку с рисунком, для завершения которого оставалось сделать всего несколько штрихов и поставить свою подпись с последней точкой. Но что бы еще такого подрисовать на картинке? Вот просека, рассекающая хвойный лес, вот строящиеся на ней коттеджи, в небе — ни облачка. Неправильно это, пусть будут даже не облака, а тучи, причем, грозовые… из которых бьют молнии. Бьют ни куда попало, а, для начала, в двухэтажный коттедж дочки председателя сельсовета, и в соседний пока что недостроенный дом, и в следующий, и в следующий… Каждый нарисованный коттедж — отдельная цель, словно Илья Пророк, считавшийся на Руси повелителем грома и молний, насылает свой гнев на владения новоявленных буржуев.

Гротескно, конечно, получилось, но этот рисунок Виктор никому показывать и не собирался, готов был в любой момент пройтись по нему ластиком, не оставив на страничке следов…

— Все, распутал! — сообщил Никита и, насадив на крючок хлебный катыш, забросил снасть.

Виктор сделал то же самое, постаравшись, чтобы теперь их поплавки оказались подальше друг от друга — во избежание новых перехлестов. И у того, и у другого клюнуло сразу же, и еще два карася перекочевали в садок.

— Предлагаю сначала выпить, потом забрасывать, а не то с таким клевом совсем протрезвеем, — сказал Никита, и Виктор вновь не стал с ним спорить.

Они подняли стопки, чтобы чокнуться, и в это время вечернюю тишину нарушил громкий раскат грома.

— Ого! — удивился Никита. — Вроде, синоптики грозу не обещали.

— Твои синоптики — лжецы, лгуны, вруны и болтуны…

— И хохотуны. Ладно, пьем за карасей, которые еще водятся в этом пруду.

— И за уничтоженную буржуями просеку, — добавил Виктор.

Где-то неподалеку вновь громыхнуло. Друзья выпили и, закусывая огурчиком, забросили удочки. Поклевки не заставили себя ждать. Но гром гремел все ближе и ближе, да и ветер усилился, и чтобы не попасть под дождь, рыбаки поспешили домой.

— А я все думал возвращаться в Москву сегодня или завтра утром, — сказал Виктор, разуваясь у Никиты на терраске.

— Во-первых, сам видишь, вот-вот ливанет — мало не покажется, во-вторых, чего тебе ехать, на ночь глядя, — Никита не скрывал довольной улыбки потому что другу придется остаться у него ночевать. — И в-третьих, алкоголь у меня есть, рыбка свежая есть, щас мы ее пожарим, музон послушаем, выпьем, в шахматишки сыграем… А утром спокойно умотаешь в свою Москву.

Возражать Виктор не стал, да и не хотел.

* * *

— Дружище, а вот признайся, ты там, на пруду рисовал, как я снасти распутываю? — вдруг спросил Никита.