Рисунки Виктора Кармазова

Заглянул в сумочную к дяде Мише Хлепатурину — заядлому рыбаку, чтобы поболтать о любимом увлечении. Но того на месте не оказалось, и от нечего делать Виктор достал из кармана короткий, но остро заточенный карандаш, и чудесную страничку. Чуть подумав, решил прикольнуться. Нарисовал играющего в домино Эмерсона, — напротив него Гаврилыча и двух их соперников — Джона Большого и совсем молодого водителя по прозвищу Чечен. Последним штрихом в рисунке стало то, как Чечен с размаху бьет по столу дупелем, а Гаврилыч, видимо, разъяренный бездарной игрой напарника, замахивается на него, собираясь бросить в лицо оставшиеся фишки.

До слуха Виктора донеслись крики — понятное дело, что из красного уголка. Прежде чем поспешить на место происшествия, он стер только что нарисованную картинку. Прибежал в красный уголок одновременно с Паном Зюзей, который, кстати, был уже заметно поддавшим.

При появлении Лисавина шум мгновенно прекратился, хотя о произошедшем инциденте говорило многое: опрокинутые стулья, разбросанные по столу и полу фишки домино, треснувшая линза на очках Эмерсона, ссадина на щеке Чечена, красная рожа Гаврилыча и скорчившийся в углу и держащийся за голову инкассатор Торопыгин. К нему-то и обратился Пан Зюзя:

— Тороп, тебе через сколько выезжать?

— Скоро уже, — отозвался тот.

— Зайди в канцелярию! — последовала команда, и зам, хмыкнув, покинул красный уголок. Тороп поспешил исполнить указание, а оставшиеся, принялись наводить в комнате порядок.

* * *

— Что, Витек, аптеки сегодня берем?

— О! Евгений, — Виктор пожал руку водителю, хлопнувшему его по плечу — щуплому сорокалетнему мужичку с коротко стрижеными пшеничными усами — А ты, что, с нами едешь?

— Ну, да, уже вооружился.

— Тогда грузимся. Эмерсон, — окликнул Виктор протирающего очки напарника. — Бери сумки, пора выезжать.

— Видал, Тороп в канцелярию пошел? — спросил водитель. — Понятно, зачем его Пан Зюзя вызвал?

— Понятно, — согласился Виктор.

— А мы сами-то торопыгами затаримся? — озабоченно поинтересовался Евгений.

— Попробуем…

Вскоре тушинский маршрут отъехал от здания банка и взял направление к первой точке, до которой было минут двадцать езды. Всякий раз, встречая Евгения Овчинникова, Виктор вспоминал одну вечернюю смену, которую можно было бы назвать ужасной. Вспомнил и сейчас, и связана та смена была именно с «торопыгами».

Так назывались продаваемые в аптеках пузырьки с целебной настойкой боярышника. Все дело в том, что настойка была крепостью порядка семидесяти градусов, а стоил один пузырек сущие копейки…. Просто так настойку боярышника было не купить — только по рецепту врача. Но для инкассаторов делалось исключение, и в некоторых «правильных» аптеках во время маршрута можно было прикупить с десяток пузыречков — дешево и сердито, никакой водки не надо.

Больше всех среди инкассаторов обожал «боярышник» Володька Торопыгин, при виде этих пузыречков у него аж щеки начинали трястись. В честь него их так и прозвали — «торопыги», и даже в шутку вывели единицу опьянения — «1 тороп». Ни у Виктора, ни у других инкассаторов не было сомнений, что Пан Зюзя позвал Володьку Торопыгина в канцелярию, чтобы дать задание прикупить «торыпыг» и для него…

У Виктора же самое яркое воспоминание, связанное с «торопыгами», ассоциировалось с сидевшим сейчас за рулем водителем. Та история произошла, когда он только-только начал работать в инкассации на вечернем маршруте, обслуживающим точки в районе стадиона «Динамо», Ленинградского проспекта и Беговой улицы. Маршрут был хороший, хотя бы потому, что инкассировал тот же Литфонд, театральные кассы, несколько отличных продуктовых магазинов…

Так же как и Михалыч, отработавший несколько лет на маршруте тушинском, на маршруте «динамовском» закрепился Тимофеич. В плане подхода к работе и опытности и тот, и другой были «близнецы-братья», разве что Тимофеич проработал в инкассации года на три дольше. Возможно, поэтому ему вообще все было по-барабану. Как еще объяснить действия старшего инкассатора, когда тот в самом начале маршрута достал из сумки бутылку водки, накатил себе дозу и выпил, закусив всего лишь помидором? Но именно так все и случилось в ту памятную и ужасную для Виктора смену. Ужасную потому, что, дожевав помидор, Тимофеич предложил выпить и Виктору, а когда сборщик отказался, старший маршрута обратился с тем же предложением к водителю, и Евгений Овчинников, ничтоже сумняшеся, выпил водку и порулил дальше. Но это были еще цветочки…

При подъезде к очередной аптеке Тимофеич попросил сборщика прикупить «торопыг» — сколько дадут. Отоварили, как всегда, десяточком, и пять из них старший маршрута добавил к остаткам водки. Получилось более половины бутылки «адской смеси», которую Тимофеич и решил усугубить во время инкассирования комплекса стадиона «Динамо», благо место было малолюдное, тихое. Выпил сам и по инерции предложил выпить водителю. А Евгений взял, да и вновь согласился. И выпил, причем не обычную дозочку, а стакан «с краями», — чтобы на дне бутылки ни капли не осталось.