Рисунки Виктора Кармазова

В какой-то момент на Шурика нахлынуло чувство, будто его, догола раздетого, кто-то беззастенчиво разглядывает. На самом деле глядела на него дачница Ирина, державшая в руках несколько белых листов, которые тасовала словно колоду карт, а Катя заворожено на них смотрела. Шурик толкнул Андрея локтем в бок, но тот как раз заметил остановившуюся у входа Таню и, сорвавшись с места, поспешил ей навстречу.

— Иди-иди сюда, зайчик, — властно сказала Ирина. — Что ж ты слово свое не держишь, а? Обещал принести складень и пропал!

Шурик открыл рот, чтобы объяснить, почему до сих пор не выполнил обещание, но тут Ирина сложила листы веером и развернула их другой стороной. На Шурика словно пахнуло жаром из резко открывшейся двери парилки — он увидел себя, и только сейчас понял, что же на самом деле произошло у Ирины дома, что с ним вытворяли две развратные девки, как они унижали его. И еще он понял, что фотографии, которые держала Ирина, никто, особенно его друзья, ни за что не должны увидеть.

— Вот это, и еще многое другое завтра утром будет расклеено по всей Истре в том случае, если до двенадцати ночи, складень не окажется у меня! — сказала Ирина, словно вынося приговор. — Понял, зайчик?

— Ты чего? — Шурик отказывался верить в серьезность ее слов. — Зачем так шутить?

— Она не шутит, — ответила за подругу Катя. Шурик посмотрел на нее и снова на фотографии. Обнаженная Коротышка была рядом с ним почти на каждом снимке — значит, угрозы Ирины касались и ее тоже.

— Девчонки, что вы к нему пристали? — раздался рядом голос Адмирала, — ну не хочет он с вами, как бы, танцевать. Так пригласите меня, — и, обхватив Ирину за талию, повел ее в танце.

— Объясни ему, что к чему, — не сопротивляясь Адмиралу, бросила Ирина подружке.

Катя обняла Шурика и начала раскачиваться в такт мелодии, смотря ему в глаза.

— Она и вправду не шутит, Шурик, — зашептала Коротышка быстро-быстро. — Ты не знаешь, даже не подозреваешь, какая она. Она может все сделать, все-все. Она меня поработила, и я вырваться не могу — все ее приказы исполняю. Она меня заставляет себе пятки лизать, и я лижу. И не только пятки. Понимаешь?

— Но почему?

— Ты не понимаешь, — во взгляде девушки проскользнула жалость. — Она госпожа — я ее рабыня. И ты раб.

— С какой стати? — возмутился он. — Я принесу складень, она вернет фотографии и негативы. И все! Раз она такая, я больше знать ее не хочу…

— Нет, зайчик, — Катя таинственно улыбнулась. — Никуда ты от нее не денешься. И я тоже никуда не денусь.

— Погоди, Коротышка, тебе нравится быть у нее в подчинении, да?

— Нравится — не то слово, зайчик, — она провела пальцами Шурику по щеке. — Тебе ведь тоже понравилось тогда в кресле? Признайся…

Шурик смутился. Он не мог выразить словами, что чувствовал тогда ночью у Ирины в комнате, но, по большому счету, ему действительно было щемяще приятно находиться в полной власти дачницы. Вот только знать об этом никто, кроме них троих, да разве еще Андрея, права не имел. Ни в коем случае не имел.

— Что, зайчик, права я?

— Не называй меня зайчиком! — встрепенулся Шурик.

— Почему? — Катя сделала наивно-удивленное лицо. — Зайчиком называют того, кого вздрючили. А ты разве не вздрюченный?

Шурик отшатнулся от партнерши, словно ему влепили пощечину.

— Дура! — он хотел ее оттолкнуть, но Катя вцепилась ему в рубашку.

— Да, я дура, хотя и ты не умней. Но это все ерунда по сравнению с тем, что мы оба ее рабы. Понял, зайчик?

— Да пошла ты! — он стиснул пальцы девушки и начал их выворачивать, чтобы отцепить от себя, отбросить. Катя сопротивлялась, молча, кусая нижнюю губу, потом, охнув, сдалась.

Уже отталкивая девушку, Шурик вдруг пожалел, что сделал ей больно. Но когда глянул ей в глаза, увидел в них не боль, а что-то совсем иное. В первый раз он посмотрел в глаза Кате в кинотеатре, потом — при вспышке спички на первом с ней свидании, потом глядел во время оргии дома у Ирины. Каждый раз она смотрела одинаково — вопрошающе-азартно, мол, „как вы, молодой человек, себя поведете, если я поступлю так-то или так-то?“ Теперь смотрела обреченно, мол, „ты уже все испортил, и даже чудо вряд ли поможет“.

— Верни складень, зайчик, — сказала Катя.

Шурику захотелось ей нагрубить, но вдруг он увидел тот самый предмет, о котором говорила девушка, и слова застряли у него в горле. Складень с зеленым голубком на центральной части словно плыл над кучей голов в чьей-то поднятой руке. Шурик догадался, что складень специально кому-то показывают, и, проследив направление, наткнулся на физиономию Адмирала.

В это время музыка закончилась, толпа слегка рассосалась, и рядом с Адмиралом Шурик увидел Ирину. Адмирал что-то шептал ей на ухо, но было ясно, что Ирине это совсем не интересно. Складень приближался именно к ней, и нес ее тот самый парень с татуировкой на шее, что напал на него у кинотеатра.

Шурик сжал кулаки. Он понимал, что один вряд ли справится с Саней Петляевым. Но не зря же рядом были друзья. Адмирал сразу поймет, что к чему, позовет на помощь Митлза, Монаха. Вместе они одолеют не только Петлю, но и его корефанов.