Рисунок, начертанный маятником (СИ)

Комда сделала так, как посоветовал Гдаш, но облегчения не почувствовала. Страх за Озби остался. Он даже стал сильнее, заковав ее сердце в холодный плотный кокон. Она вообще не помнила, чтобы когда-нибудь так боялась. Женщина сжала руки в кулаки и облизнула пересохшие губы. Озби смотрел на нее и улыбался. Нежно и по-мальчишески бесшабашно. Улыбались не только его губы. В янтарных глазах тоже плясала радость. Может быть, Гдаш все же прав, и ее признание хоть как-то поможет Озби в предстоящем поединке с Астаротом?

Комда глубоко вздохнула и отступила назад. Её взгляд переместился с вагкха на андраса. Астарот стоял, положив свой огромный меч на плечо, и криво улыбался. Он слышал ее признание. Но демон молчал. Ни одно едкое или презрительное замечание не сорвалось с его губ. Комда подумала: «Он знает, что я сказала правду, поэтому и хранит молчание. Он даже не торопит Озби, словно давая нам возможность проститься. Но он не дождется этого. Я не буду прощаться. Гдаш сказал, что верит в Озби. Я тоже должна верить». Она заставила себя разжать кулаки и расслабиться. В конце концов, она не только женщина, она Хранитель. Не стоит забывать об этом!

Озби в последний раз взглянул на Комду и повернулся к Астароту. Пришло время поединка. Он отстегнул рукоять клинка и включил его. Яркий зеленый луч вспыхнул и тихо загудел. Астарот снял меч с плеча и занял позицию. Мужчины медленно пошли по кругу. Не пуская оружия в ход, они сначала зрительно оценивали друг друга. Озби видел все преимущества андраса: его огромный рост, мощные, покрытые канатами мышц грудь и руки, большие черные крылья… Это не пугало его. Он шаг за шагом изгонял из себя все посторонние мысли. Они вытекали из него, как вода из неплотно закрытого сосуда. Сейчас они были лишними. Через несколько шагов Озби добился того, что они все покинули его. Осталась только одна — признание, которое Комда сделала минуту назад. Он оставил его, как единственно по-настоящему ценное, то, что стоило сохранить навсегда. Что делал или думал Астарот, как он оценивал его, было для Озби уже не важно. Он поднял клинок и нанес первый удар.

«Этот парень совсем не так слаб, как я решил вначале. Я должен был об этом догадаться. Я не знаю его, но хорошо знаю Вайлетт. Она никогда не связалась бы со «слабаком». Зачем она призналась ему в любви? Неужели только для того, чтобы позлить меня и заставить ревновать? А может это — правда? Что тогда?» Последний вопрос так взволновал Астарота, что он ослабил внимание и едва успел уклониться от удара. Пламя энергетического клинка пронеслось так близко от его лица, что он почувствовал жар. «Если я буду так рассеян, этот вагкх запросто отрубит мне голову! Что тогда будет делать Вайлетт? Засмеется и радостно скроется в портале? Что же всё-таки она будет делать…»

Гдаш был доволен. Он и не думал скрывать этого. Поединок развивался так, как он надеялся. Озби сражался хорошо. Он еще не допустил ни одной ошибки. Астарот же наделал их массу. Казалось, можно было спокойно вздохнуть. Но Комда по-прежнему была напряжена. Гдаш каким-то шестым чувством угадывал ее состояние и не позволял себе расслабиться. Замком доверял ее опыту воина. Самого великого воина, которого он когда-либо видел в своей жизни. Если Комда продолжает волноваться, значит, худшее еще впереди. Ведь не зря же она так боялась за Озби перед началом поединка? Гдаш настолько погрузился в несвойственные ему пространные размышления, что даже присел, когда почувствовал на своем плече чью-то твердую руку.

— Спокойно. Стой спокойно, не поворачивайся!

Гдаш вдруг почувствовал такое облегчение, что чуть не закричал от радости. И только потому, что он узнал говорящего.

— Черт, Мстив! Откуда ты взялся?

— Оттуда. Из портала. Откуда же еще? Что тут происходит? Вы все как будто оцепенели. Никто, в том числе и бэтлоки, не заметили моего появления!

— Бэтлоки? Их зовут андрасы. Мы следим за поединком между Озби и их повелителем.

— Это я уже и так понял. Из-за чего поединок?

— Угадай с трех раз!

— Комда?

Гдаш, не поворачиваясь, кивнул головой. Мстив заметил:

— Видно, дело серьезное. Я никогда не видел, чтобы она так волновалась.

Гдаш подумал, что от шефа разведки невозможно что-либо скрыть. Это внушало Гдашу уважение. Может быть потому, что сам он начисто был лишен проницательности и наблюдательности. Замком выпрямился так, словно его позвоночник стал каменным и, не поворачивая головы, тихо заговорил:

— Нас не хотят отпускать. Точнее, не нас, а ее. Впрочем, это одно и тоже. Озби вызвал повелителя андрасов на поединок. Пока все идет нормально, но я опасаюсь, что даже в случае его победы нас отсюда не отпустят.

— Об этом не беспокойся. Я принял необходимые меры. Теперь дело только за Озби. Как ты думаешь, он справится?