Рисунок по памяти

— Всю жизнь, которую я помню, в меня постоянно тыкали пальцем «девочка с амнезией», «она не помнит совершенно ничего, даже своего имени и дня рождения!», «она какая-то умственно отсталая». Жак подтвердит, — девушка указала в сторону друга, тот согласно кивнул, — Так что, когда я познакомилась с вами, мне захотелось быть просто девчонкой. Обычной студенткой.

— Ну, хорошо, допустим, детвора тебя задразнила, — кивнул Луи, — При том, помнишь ли ты во сколько лет первый раз села на горшок или нет — это твое личное дело. А про замужество? Боялась, что если мы узнаем, то задразним тебя «женушкой»? «Замужней мадам»?

— Возможно, — фыркнула Хадижа, — Но главное, это всё равно уже провело некую черту между нами. Замуж рано обычно выходят по залёту или из-за корысти, и…

— Ага, а ещё если ты мусульманка с охренеть какой религиозной семьей, повернутой на традициях, — рассмеялась Оди, — Ну, что, прощаем нашу врунишку, мальчики? — обратилась она к Луи и Жаку.

— Прощаем, — хором откликнулись те, хотя в глазах старого друга Хадижа всё же заметила холодок обиды.

— Обнимашки! — кинулась к ним Одетта, сгребая всех в охапку.

Хадижа всегда удивлялась, откуда столько сил в этой хрупкой на вид Оди. И сейчас, буквально прижатая с одной стороны к Одетте, с другой — к Луи, а с третьей — к Жаку, она еле-еле могла дышать, но снова чувствовала себя счастливой. Теперь она не одна. Теперь рядом с ней — друзья.

Примечания:

*цитата из книги Льюиса Кэролла "Алиса в стране чудес".

Двадцать шестая глава

Диван был не самым удобным местом для сна, но Хадижа не жаловалась. Одетта предлагала лечь в её комнате, на что девушка тактично отказалась, не желая стеснять подругу. Услышав тихий звук шагов, Хадижа открыла глаза и первым делом посмотрела на дисплей мобильного. Полседьмого утра. Пора было вставать. Значок перечёркнутой трубки, обозначающий пропущенные звонки, маячил рядом с цифрой восемь. Совесть царапнула душу, но Хадижа откинула это чувство, как и мобильный. Села на софе. В небольшой кухне уже во всю хозяйничал Жак.

Лучшего момента, чтобы попытаться объясниться со старым другом было не придумать. Одернув большеразмерную футболку, длинной до середины бедра, которую ей одолжила Оди в качестве пижамы, Рашид пошла в ванную. Наскоро умывшись и приведя себя в более-менее проснувшийся вид, та босыми ногами прошлепала в сторону кухни.

— Доброе утро, — улыбнулась Хадижа Жаку, но улыбка вышла фальшивой. — Помочь?

Парень лишь молча глянул на подругу и потом пододвинул ей палку багета.

— Можешь порезать.

Хадижа, взяв доску и нож с подставки с энтузиазмом принялась кромсать хлеб.

— Прости, — посмотрела Хадижа другу в глаза, передавая нарезанные куски.

Взгляд у Жака был холодным, упрекающим. Ничего не ответив, он взял хлеб и развернулся к девушке спиной. Хадижа же обхватила парня за поясницу и прижалась всем телом, встав на носочки.

— Отпусти, — буркнул он, пытаясь расцепить её руки.

— Не отпущу, — замотала головой Хадижа, — Нам надо поговорить.

— Говорить нужно было раньше, — сухо отрезал он.

— Я не хотела тебя обманывать. Просто сама запуталась и испугалась. Понимаешь, когда Самат начал говорить о свадьбе… я сначала и в серьез не приняла. Какая свадьба? Вы издеваетесь? А потом всё так закрутилось… Да, и у тебя самого были проблемы, думаешь, я не знаю?

Жак был из неблагополучной семьи. Отец выпивал всегда, насколько парень помнил. Сначала это были временные запои, в которые мужчина уходил на неделю, а то и на две. Потом, как только запой прекращался, мсье Лавуе приводил себя в порядок и шёл на свою нехитрую работу, страховым агентом. Когда же мужчину сократили, запои превратились в постоянную пьянку. Тогда не выдержала и мать, сначала выпивая за компанию с мужчиной одну-две рюмки, боясь гнева мужа, потом и сама втянулась, начиная утро с бокала дешёвого вина, а заканчивая вечер чем и покрепче.

Жили они на пособие по безработице, которое выплачивали отцу, но еды в доме было минимум, поэтому Жак старался как можно лучше есть в школьной столовой, да ещё если получится, унести что-то с собой — на этом его учителя и поймали. А дальше: соцзащита и приют.

Так Жак стал сиротой при живых родителях. В восемнадцать возвращаться в родное гнездо не было ни желания, ни возможности. Пришлось выкручиваться самому.

— Ты был у них?

— Один раз, сразу после выпуска, — коротко ответил он, вспоминая, как пришёл в квартиру, насквозь провонявшую запахом алкоголя и табачного дыма.

Пьяный, мутный взгляд матери, которая посмотрела на него как на чужого, и налившиеся кровью глаза отца, когда на единственный вопрос «есть деньги?» сын послал его куда подальше.

— Там всё по-прежнему.

— Мне жаль, — подавив горестный вздох, произнесла Хадижа.

— Мне тоже.

Хадижа сжала Жака чуть сильнее и выпустила из своих объятий, отойдя в сторону.

Жак включил кофеварку и, дорезав последнее кусочки сыра и овощей, принялся раскладывать их по тарелкам. Потом достал из ящика пачки с мюсли и сухим завтраком.

— Так ты тут за повара? — украла Хадижа с одной из тарелок кусочек сыра.