Рисунок по памяти

— Пошел ты, Луи — фыркнув Оди, с шумом втягивала напиток через соломинку — настроение девушки явно испортилось.

Хадижа удивленно переводила взгляд с неё на парня и обратно. Сам же Луи, видимо, поняв, что перегнул палку, выглядел виноватым. Он порылся в своем рюкзаке и достал оттуда упаковку драже «Skittles», протянул Одетте.

Сначала она сделала вид, что не заметила угощение, но только Луи, с тяжелым вздохом, собирался убрать пачку обратно, как цепкие пальчики с красивым маникюром быстрым движением выхватили конфеты из его рук.

— Мир? — улыбнулся Луи, наблюдая как Оди с упоением раскрывает упаковку и горстью закидывает разноцветные драже в рот.

— Перемирие, — с полным ртом пробурчала она.

Оплатив заказ, они пошли в общую квартиру Жака, Луи и Одетты.

Войдя в квартиру, Хадижа, не имей она даже отношения к миру творчества, сразу бы поняла, что тут живут художники и студенты. Прихожая плавно переходила в гостиную, совмещенную с кухней. Три двери вели в две спальни и санузел. Ароматы масляных красок и растворителей смешивались с запахом чего-то съестного. Вокруг то тут, то там валялись листки с набросками, карандаши и кисточки. Полку возле телевизора практически полностью занимали книги по живописи, и классическая литература. Совершенно чужеродным предметом здесь, среди всего этого, смотрелась черная коробка игровой консоли, подсоединенной к телевизору, но мальчики есть мальчики, и поэтому Жак с Луи, а иногда в компании приятелей, устраивали виртуальные чемпионаты мира по футболу, хоккею и баскетболу.

— Проходи, — сделала приглашающий жест Оди, — чувствуй себя как дома.

— Но не забывай, что ты в гостях, — тут же откликнулся Луи с самой доброжелательной улыбкой.

— Не обращай на него внимание, — пожала плечами Одетта, — у Луи глупые шутки. Чувство юмора — это тот талант, каким Бог его не наделил. Так расскажи, как ты оказалась в приюте? Ничего, что я спрашиваю?

Хадижа покачала головой. За те несколько недель, что она знала Одетту, то поняла, что девушка с разноцветными волосами именно такая, какой представляется по первому впечатлению — веселая, любопытная, немного грубая, но в общем искренняя, как ребенок. Поэтому ее любопытство не было способом узнать новую сплетню и поскорей разнести ее остальным, ей и правда была интересна сама Хадижа.

— Ничего необычного. Мама погибла в автокатастрофе, отца не могли найти и определили в приют, — как можно более беззаботно ответила Хадижа, словно они обсуждали погоду за окном.

— Соболезную, — выдохнула Одетта, потупившись. — А как получилось, что тебя удочерили? На сколько я могу судить, то удочерять обычно стремятся малышей, а не практически взрослых.

— Вот тут все сложнее, — Хадижа задумалась — рассказывать о потери памяти не хотелось. — Отец нашелся, взял к себе.

— О! Совесть проснулась, — понимающе кивнула Одетта. — Хотя я думала, у мусульман не принято бросать детей. У них даже какой-то закон, что если супруги разводятся, то ребенка с отцом оставляют.

— Да, это так, — развивать тему больше не хотелось, она и так выставила отца не в самом хорошем свете. — Но отец просто не знал, где меня искать.

— Ну, прям бразильский сериал, только амнезии не хватает, — рассмеялась Оди, сама не зная, что права.

Хадижа почувствовала себя неудобно, особенно встретившись взглядом с Жаком, что колдовал над закусками на небольшой кухне, вместе с Луи. Девушке очень захотелось сменить тему:

— Какой красивый маникюр, — кивнула в сторону собеседницы Хадижи.

Оди посмотрела на свои ногти, покрытые ярко-желтым лаком, кислотного оттенка, и нарисованных на нем черных и белых следов от лап, и перевела взгляд на ухоженные, но абсолютно не накрашенные ноготки подруги.

— Пойдем в мою комнату, я буду творить волшебство, — вставая с дивана, сказала Оди.

— Да-да, вперед! А мы пока забабахаем разгромный финал в чемпионате по хоккею, — подошел к дивану Луи, неся в руках две банки колы.

— Уверены, что не хотите остаться? Мы могли бы посмотреть какое-то кино, — выглядел огорченным Жак, смотря на подругу детства.

— Господи, словно мы из квартиры уходим, — покачала головой Одетта. — Через часик вернемся и разрушим вашу сугубо мужскую компанию.

Девушки зашли в небольшую комнату. Нежно-салатовые тона, небольшая кровать, туалетный столик в углу и письменный стол, заваленный множеством листов, книг и карандашей; но самое главное, что здесь находилось, это мольберт, стоящий прямо напротив окна.

— У тебя здесь здорово, — огляделась Хадижа.

— Ага, и такой же бедлам, как и по всей квартире, — отозвалась Оди, — Присаживайся, — указала она на кровать. — Сейчас принесу.

Через несколько секунд девушка высыпала на постели множество разноцветных бутылочек лака и набор для маникюра.

— Давай лапки, — протянула Оди руку.

Хадижа подала свою ладонь, и Одетта движениями профессионального мастера по маникюру начала колдовать. Несколько минут они сидели в тишине, а потом Хадижа все же решилась спросить:

— Оди, а почему ты так разозлилась на Луи, когда он упомянул твоего отца?