Рита, море и Рыжка-царевич

— Ой, уж и состарился, — вступила в разговор моложавая женщина лет сорока пяти, стройная, еще не потерявшая привлекательность, с короткими пшеничного цвета волосами, собранными на макушке в хвостик и густой челкой, — наговорите сейчас, Николай Борисович, — она ему застенчиво улыбнулась, — раз уж я влезла, то сразу и представлюсь. Зинаида Ильинична Криворотько. Горничная я, пока одна, но работаю за пятерых. Алексей Иванович, когда беседовал со мной, говорил, что только в этом корпусе будет пять горничных. Маргарита Михайловна, — обратилась она к Рите своим, смахивающим на детский и приторный, голосом, — уж вы пожалуйста, примите еще горничных. Мне и дыхнуть некогда, вот ей Богу, правду говорю.

— И отчего же, это ты, Зинаида, уработалась, — не вытерпел детского голосочка завхоз, — постели застелены только на втором этаже. Шторы из тридцать второго и двенадцатого номеров, три дня не можешь постирать. Зато, уже все рынки оббегала. Охранник мне каждый день информацию подает, кто сколько раз куда выходил. Ты взад-вперед носишься больше всех.

— Наговариваете, Сергей Петрович, — Зинаида нисколько не смутилась замечаний завхоза, а продолжала в своем «детском» духе, — ой, что же это я, — она всплеснула руками, — я же не сказала, что я с Украины. Донецк у нас сосем рядом. Бомбят, — она приложила руки к высокой груди, — ну почти каждый день, — ее голос и выражение лица, действительно напоминали подростка, особенно, когда она поднимала брови «домиком», — вот я и приехала в Сочи на лето. И Алексей Иванович, спасибо ему, меня сразу принял на работу. Тебе, говорит, Зинаида, я поручаю самое важное — уют и порядок в номерах.

Рите очень захотелось прервать ее детский голос и она, улыбнувшись, перевела взгляд на подтянутого, среднего роста парня, в синей спецовке, на нагрудном кармане которой красовалась надпись: «Ямалнефть». По внешнему виду можно было понять, что он казах или татарин.

— Азамат, вернее Азамат Байдубулла Салимханов, — проговорил он медленно, чтобы все запомнили, — почти все меня уже знаете. Я из Казахстана, Кустанайской области. В Сочи на заработки приехал на третий сезон. У нас совсем с зарплатой худо, а дома меня ждет жена Айсан и четверо детей. Я буду очень стараться, Маргарита Михайловна и я совсем не пью. Если какие вопросы, сразу мне звоните, все сделаю.

Он своими черными прищуренными глазами оглядел всех, как будто каждому еще хотел напомнить, какой он хороший электрик. Во время всего разговора Рита пристально всматривалась в каждого сотрудника, стараясь применить все институтские познания в психологии и оценить каждого по пятибальной шкале. Из общих оценок: четыре и пять, пока выбивалась только Зинаида своим детским голосочком. Зато, она может быть действительно хорошим работником.

— Пришли все? — спросила Рита после окончания представления сотрудников.

— Нет Владимира — сантехника, — пояснил завхоз, — правильнее будет: Петровского Владимира Сигизмундовича.

— Он ищет утечку горячей воды? — уточнила Рита.

— Если бы, — вздохнула Зинаида и добавила детским голосочком, — пьяный спит, а порыв ему по барабану. Хоть весь город утеки в море, Сталин не проснется. Во втором корпусе весь подвал затопило горячей водой, вот ей Богу, правду говорю, пар изо всех окон валит, уже выше кленов видно, а он и ухом не ведет.

— Сергей Петрович, — Рита обратилась к завхозу, — сантехник в вашем подчинении, объясните его поведение.

— Да что объяснять, — завхоз насторожился, — давно бы выгнал в шею. Но тут такое дело. Мы с Алексеем Ивановичем его почти неделю искали по всему Большому Сочи. Мастер на все руки и работал в этом санатории еще в советское время. Единственный, кто знает систему водоснабжения и канализации всех корпусов, как свои пять пальцев. Но как запьет, ни на что не реагирует, — он махнул рукой и взглянул в окно, — Алексей Иванович строго наказал беречь Сталина, как зеницу ока.

— Почему Сталин, — удивилась Рита, — если он Петровский?

— Сталиным он себя называет, — опять вмешалась Зинаида, — так как всем говорит, что видел настоящего Сталина. И даже говорил с ним, и сидел на лавочке в парке санатория. Во сне наверно, — тут же высказала она свою версию детским голосочком, — нашему Сталину шестьдесят восемь лет, а настоящий Сталин умер в пятьдесят пятом году…

— Пятьдесят четвертом, — невольно вырвалось у Риты, на что Зинаида даже не обратила внимания.

— Ну, на год раньше, а нашему Сталину тогда было, — она завела глаза на небо и вновь построила брови домиком и даже начала считать на пальцах, — короче молодой был совсем.

— Три года, — подсказал Виталий, — не мог наш Сталин встречаться с настоящим Сталиным. Только если Иосифа ему белка приводила после пары бутылок.

— Да, — подтвердила Зинаида, — придумывает все и пугает, то трупами, то приведениями. Я вообще его боюсь, — она по-детски надула губки, — шуточки такие, что мороз по коже дерет.