Рита - сердце Громовой планеты

Рита расслаблялась и переставала думать о делах, о косящихся на неё сослуживцах, об ухажёрах, что вьются рядом и мешаются. Поначалу ей очень польстило внимание противоположного пола, но вскоре последовало разочарование и даже страх, развеивающий весь романтизм.

Мужчинам, служащим на крейсере, хотелось яркой свеженькой девочки, и, зная о специфике её должности, особо тратить время, создавая флёр влюблённости, на псевдодизайнера никто не собирался.

Если бы не Путаш, то Рита за свою строптивость была бы уволена или получила бы колоссальный сексуальный опыт, а дальше… может, почувствовала бы вкус такой жизни и пробилась бы выше, став обозлённой на мир стервой; а может, заработала бы себе букет редких болезней и тихо скончалась бы на дальней станции в мусорном баке.

Но ящера боялись. Он оброс связями и мог испортить жизнь любому, что и делал, защищая свою протеже.

А Рита, чем больше познавала взрослый мир, тем сильнее ценила Путаша, и стоило ему только устало прикрыть глаза, как она мурчала, топталась лапками, тёрлась, а иногда забиралась ему на голову и грела её своим тельцем. Она интуитивно чувствовала, где скапливается излишнее напряжение в теле ящера, и старалась убрать его своими кошачьими возможностями.

Совсем редко Рита вспоминала о своих ведьминских силах. Ей было некогда фантазировать и уж тем более пробовать медитировать, заглядывать в себя или пытаться почувствовать какой-либо огонёк в груди. Работа, конфликты, выживание, учёба и снова работа, нервы, переживания, непроходящая усталость…

Она втянулась в новую жизнь, проводила первых пассажиров и встретила новых, мимоходом отметила, что ей уже восемнадцать лет.

Рита не успевала тратить те крохи, что получала за работу, и за несколько месяцев на её счету скопилась небольшая «подушка безопасности».

Недавно Путаш помог ей «правильно» списать и закупить дизайнерскую мелочёвку, что принесло дополнительный доход на её счёт. По его методике получалось, что она вроде никого не обманула, но то, что сэкономила – положила в свой карман, а дальше – больше.

Путаш подсказал Рите выискивать на станциях разных умельцев, что продают всякие поделки и скупать их подешевле, а потом оформлять покупки таким образом, как будто купила их на планете в магазине.

— Я сам не разбираюсь в этой ерунде, − говорил он, − а ты умненькая госпожа и не прогадаешь.

Через год Рита уже миогла считать себя профессионалом и сиработавшимся членом коллектива. У неё появилось нбемного свободного времени, и она стала сиама составлять инсталляции, букеты, по-новому обивать мебель. Ей нравилось рукодельничать и приносило удовольствие видеть, что пассажиры чуть ли не дерутся за право занять именно те столики, что оформляла она лично, и что залы для отдыха, где она приложила свою руку, всегда кем-то заняты.

— Прекращай самодельничать!

— Почему?! Путаш, нашим гостям нравится, я проверяла!

— Глупая наивная госпожа! Наши пассажиры сплошь все энергетики, вот они и тянутся туда, где ты поработала с удовольствием. Они нежатся в той ауре, что ты оставила на предметах. А если они узнают, что у нас на лайнере работает необученный в этом плане специалист? Ты хоть понимаешь, как с тобою поступят?!

— Но я же мастерю только в удовольствие…

— Яйцо! Какое же ты ещё яйцо! Представь, что сюда войдёт разумный и начнёт стрелять в воздух, а в ответ на твой испуг скажет, что он же всё понимает и стреляет в своё удовольствие, никого не раня.

— Но неужели моя энергия так чувствуется?

— Ты взрослеешь, моя кошечка! Ты становишься чудом! Давай я увезу тебя на планету Драко? Ты станешь общественной драгоценностью.

— Путаш, вы же говорили, что туда завезли кошек с Радуги?

— Да, но это просто животные, которые незаменимы в космосе, но ты совсем другое! В тебе просыпается сила, такая же, как у всех энергетиков, но она не колет, а ласкает. Я всему научил тебя и уже покинул бы лайнер, но остаюсь только из-за твоей энергии. Я никогда не чувствовал такой гармонии в душе, когда ты рядом. Мне хорошо даже когда ты не обращаешься в кошку, а уж если ты становишься ею, то это минуты счастья.

Рита ошалело смотрела на своего старого ящера, за здоровьем которого тщательно следила, и боялась поверить ему.

— Путаш, но другие этого не чувствуют!

— Врёшь, рыженькая. Я же видел, как ты подглядываешь, когда открывают переоформленные тобою залы и следишь, куда пойдут пассажиры в первую очередь. Ты уже давно всё заметила, только боишься поверить в себя. Но твоя приятная энергия не единственная причина, по которой тебе надо прекратить рукодельничать. У всех есть глаза, и твой скромный доход по преображению старых вещей в новые вызывает зависть. Нельзя выставлять такие дела напоказ. Ты меня понимаешь?

— Понимаю. А насчёт моей силы думаю, что вы преувеличиваете. К вам я отношусь с теплотой и от всей души желаю вам хорошего, а до других мне нет дела, и они проходят мимо, не замечая меня.