Ритм галактик

Наскоро позавтракав, они двинулись в путь, преследуемые стаей. Дойдя до лесочка, к которому им помешали вчера добраться рыже-полосатые аши, они запаслись дровами, по все равно настроение у всех было подавленное, и, едва начало смеркаться, стали устраиваться на ночевку. Пока горел костер, хищники держались поодаль. Забираясь после ужина в кибитку, Краев предупредил:

— Унда, будешь утром выходить, держи наготове нож или копье.

Опять ночь прошла беспокойно. Утром на Унду бросились сразу несколько хищников. Вместе с Китой Ти, ловко орудующей копьем, они убили несколько зверей, прежде чем удалось закрыть дверь кибитки. Три мертвых аши остались в кибитке. Пришлось начинать все сначала. Краев поступил более осмотрительно. Тао держала наготове копье. Убив двух хищников и сбросив их с саней, они отвлекли внимание стаи. Пока стая пировала, Унда и Кита Ти выбрались из кибитки и уложили еще пять аши. После этого стая отступила, оставив три недоеденных трупа. Снова были потеряны четыре стрелы, но зато десять хищников поплатились жизнью. С трех аши, убитых в кибитке, сняли шкуры, а туши животных Унда хотел бросить, но по совету Краева решили их взять с собой на подкормку аши. Володя заметил, что хищники храбры, пока голодны. Вместе с состоянием сытости приходит инстинкт самосохранения. Следующую ночь, предварительно разбросав собачьи туши метрах в десяти от кибиток, они проспали спокойно. Аши наелись и, как и рассчитывал Краев, улеглись на том месте, где ели. Утром, открыв осторожно двери кибиток, путешественники осыпали аши градом стрел. Семь собак осталось лежать на снегу, несколько раненых, в горячке отступивших вместе со стаей, стали ее добычей. На этот раз оказались потерянными семь стрел, но и стая уже не представляла такой грозной опасности. Среди аши было немало задетых или раненных легко, которые, получив урок, предпочитали держаться за спиной своих здоровых собратьев. Следующая стоянка была в небольшой роще. Путешественники не жалели дров, и звери держались на почтительном расстоянии. При свете костра Краев насадил наконечники на запасные стрелы и пополнил колчаны, так как потери стрел стали слишком ощутимыми. Здесь, скормив последний раз останки их собратьев, люди окончательно рассеяли стаю, и она отстала. Но вместе с тем полегчали и сани. Изнурительный путь и борьба со стаей требовали большой энергии. Запасы мяса значительно поубавились, а дичь, напуганная рыже-полосатыми аши, разбежалась и разлетелась с их пути. Решили набрать дров. Дальше, по словам Унды, степь была безлесной до самого озера.

На пятнадцатый день пути начался спуск в котловину. Уклон становился все круче, и скоро сани понеслись вниз. Привычный к управлению санями. Краев первым выехал на берег. В незамерзшей воде озера плавали крупные птицы, значительно больше диких гусей. Прежде чем птицы распознали врагов, трех настигла смерть, две барахтались у берега подраненные. Тао стремительно выскочила из кибитки и двумя стрелами прикончила подранков.

Когда подъехали Унда и Кита Ти, уже горел костер, и Тао ощипывала птиц.

— Что случилось? — спросил Владимир, видя смущение спутников.

— Упали, — со вздохом сказала Кита Ти.

— Ничего, бывает, — успокоил Краев. — Зато все-таки приехали.

Оказывается, не так уж и далеко. Надо сделать дневку, хорошо отдохнуть, набрать соли и тогда обратно.

Пляж озера был усыпан солью. Кристаллы плавали и на поверхности соленой воды. Кита Ти и Тао, впервые видевшие самосадочную соль, с изумлением разглядывали филигранную вязь кристаллов, обволакивающих то сухую былинку, то ветку, то погибшее насекомое, и с азартом отыскивали все новые друзы кристаллов, щеголяя находками одна перед другой. Только Унда стоял на берегу, не разделяя общего поклонения таинственному совершенству природы, и сосредоточенно смотрел на озеро, как будто пытался что-то понять.

— Что, Унда, загоревал? — спросил Краев.

— Унда думает. Унда видел озеро. Унда брал соль в воде. Теперь много соли на берегу. Почему?

— В теплой воде летом соль хорошо растворяется. Тогда ее не видно. Когда наступает зима, холодная вода отдает соль, а ветер и волны выбрасывают ее на берег. Весной снег растает, смоет соль с берега.

— Значит, зимой хорошо ходить. Много соли унести, и много останется, сделал вывод Унда. — Летом плохо.

— Правильно, — подтвердил Краев, довольный сообразительностью нового друга. — Зимой лучше и удобнее.

— Только надо кибитка.

— Ничего, Унда, сделаем, и не одну, а десять, чтобы не только за солью, на охоту ходить, в гости ходить!

— Десять хорошо, — мечтательно сказал Унда. — Много.

День путешественники отдыхали, а на следующий, погрузив в мешки из кожи соль, двинулись в обратный путь. Груженые сани шли тяжелее, особенно вверх но склону. К вечеру они выбрались из котловины и шли до полной темноты. То, что они не достигли последней стоянки перед озером, не обеспокоило Краева: подъем по склону котловины занял гораздо больше времени, чем спуск.