Ритм-секция

Что за вопрос! Мне больно даже думать о том, каков возможный ответ. Мои родители, Сара, Дэвид, Кит Проктор – вот первые причины, которые приходят мне на ум. Я думаю о той боли, которую причинила Кристоферу, о том, как после трагедии над Атлантикой моя жизнь полетела под откос.

Я смотрю в мутные глаза Серра.

– На том рейсе «Северо-Восточных авиалиний» была почти вся моя семья. Я делаю это ради них и ради архитектора из Юниондейла, штат Нью-Йорк, по имени Мартин Дуглас.

– Кто он?

– Просто пассажир, сидевший в кресле номер сорок девять-си. На котором должна была сидеть я.

Серра в немом изумлении смотрит на меня, будто отказывается поверить, что причина его мучений заключается в такой банальности.

– Так это личное?

– О да! – отвечаю я. – И когда я увижу Резу Мохаммеда, то заберу у него диск, после чего убью его самого.

– Кого?

А вот это уже интересно.

– Резу Мохаммеда, – повторяю я. Ноль реакции. То ли Серра хороший актер, то ли он и в самом деле не знает. Впрочем, мне без разницы. – Базит, – поясняю я. – Его настоящее имя Реза Мохаммед. – Или Мустафа Села? – Это он подложил бомбу на борт самолета в аэропорту имени Кеннеди.

Серра чуть заметно кивает.

– Это не поможет.

Я захожу ему за спину и снимаю с бронзовой лампы на столике у окна абажур.

– Что не поможет?

– Если ты убьешь Базита.

Я выдергиваю шнур из розетки.

– В таком случае у меня еще больше причин это сделать.

– Если завтра самолет не поднимется в воздух, погибнут четыре тысячи человек.

Что-то происходит внутри меня. Я вижу это в его глазах, когда он оборачивается ко мне. Слышу в его голосе. Я пытаюсь не обращать внимания на это ощущение и спешу покинуть поле его зрения. Мои пальцы крепко сжимают лампу.

– Что ты сказал?

– Погибнут четыре тысячи человек.

– Каким образом?

– Не имеет значения. Ты не можешь этому помешать. Ни ты, ни я.

– Лжешь!

– Может, да, а может, нет. Время покажет.

Если я пощажу Серра, Александер узнает про угон самолета и тот не поднимется в воздух. Серра даже не догадывается, что вынес себе смертный приговор. В любом случае он проиграл. Я размахиваюсь лампой и со всей силы бью его по голове – он теряет сознание, – после чего подхожу к кровати и беру нож…

* * *