Ритм твоего сердца

— Я переживаю за тебя, — замолкает и заглядывает мне в глаза. — Эвелин, он плохой человек. Для него самое главное — это деньги. Джейсон даже бросил собственную мать, когда узнал, что она больна. Он с помощью тебя хочет заработать. Джейсон тебе ещё не предлагал вместе принять участие в конкурсах?

— Бред, — не выдерживаю и огрызаюсь на его диалог.

Тайлер запускает пальцы в свои светлые волосы и устало вздыхает.

— Это правда. Мы раньше общались, но когда он узнал, что я из приюта, то сразу же стал вставлять палки в колёса, чтобы я ничего не сумел добиться. А после, когда ему и этого стало мало, он забрал у меня Монику, — Форд с силой сжимает челюсть, и на ней становятся отчетливо видны желваки. Он сглатывает подступивший ком в горле, дёргается кадык, а я стою и поражаюсь, как можно так красиво врать. — Я любил её. Не хочу, чтобы и тебе этот человек сделал больно.

От всех слов на душе мерзко, будто на меня выливают ведро грязи и она впитывается и въедается в кожу. Как же неприятно слышать о родном человеке такие слова, они словно патроны, пытающиеся нанести брешь в броне.

— Мне правда лучше пойти, ногу перевязать. На эту неделю лучше отменить занятия, — киваю на больную стопу и хочу пойти к другу.

Но Тайлер хватает за запястье и не даëт сделать ни шага.

— Почему он тогда носит маску? Он не тот, за кого себя выдаёт, — в глазах Тайлера появляется зарождающаяся ярость, она пугает. — Джейсон — это Джокер, который пользуется тобой, чтобы заявить о себе. Ты ему нужна только для этого. Пойми же!

Резко выдëргиваю руку из сильной хватки и тру то место, за которое только что держал Форд.

— Я услышала, — стараюсь говорить как можно спокойнее, хотя внутри мандраж такой сильный, что кажется, вокруг всё потряхивает. Не только меня.

— Эви, всё хорошо? — Алек как чувствует, что что-то не так, подходит к нам.

С благодарностью смотрю на друга. Чтобы я делала без него, еле сдерживаюсь и не даю слезам хлынуть из глаз. Это даëтся непросто.

— Нога очень болит. Проводи, пожалуйста, домой. До свидания, профессор Форд.

Мы с Алеком идём к выходу, и слышу, как Тайлер прощается и говорит, что в следующий раз мы ещё вернёмся к этому разговору».

— Лисичка, — Джейсон садится передо мной на корточки, берёт мои ладони в свои и оставляет поцелуй на каждой костяшке, — прости за то, что держал всё в тайне. Я до тебя доверял только Майклу и… — запинается, и я вижу, как тяжело ему говорить. — Когда-то Тайлеру.

Его глаза блестят, в них застывают слёзы, но он не даёт им скатиться: не хочет показывать слабость передо мной. Какой же дурак, слёзы — это не слабость. Это боль, которая копится внутри, и ей иногда необходимо вырваться наружу, чтобы получилось снова свободно дышать.

— Расскажи мне всё, — касаюсь кончиками пальцев его щеки и очерчиваю скулу, подбородок. — Всё.