Ритм твоего сердца

Хлопок входной двери привлекает внимание, только вспомнил про друга — и он появился. Хмыкаю и жду, когда Майкл, как обычно, сперва пройдёт на кухню, заглянет в холодильник, само собой, до меня донесётся его недовольное ворчание, а уже после подойдёт ко мне.

Отсчитываю минуты до встречи с другом, и он не заставляет себя ждать. Как всегда по одному и тому же маршруту. Шуршат пакеты, а после хлопает дверь холодильника.

— Привет, еда знаешь где, — он опускается рядом на пол и забирает из моих рук полупустую бутылку виски. — Алкоголь не принёс, понадобится — спустишься сам.

Поворачиваюсь, открываю веки, и даже неяркий свет, доносящийся с кухни, немного слепит — приходится щуриться.

— Можешь не смотреть так на меня, — продолжает он, уловив возмущение в моём взгляде. — Хватит жалеть себя!

Встаёт с пола и принимается перекладывать вещи.

— Ты что делаешь? — осипшим голосом от длительного молчания спрашиваю и привлекаю внимание Майкла.

— Ты по сторонам давно смотрел? Тут хуже, чем в притоне. Завтра утром придут из клининговой компании, — видит, что хочу что-то сказать, но не даёт мне этого сделать, поднимает руку в останавливающем жесте и продолжает: — Возражения не принимаю. Можешь не выходить из своей комнаты, я останусь и прослежу, чтобы они попали в дом.

— Зря дал тебе ключи, — усмехаюсь и ладонью тру глаза, а то в них словно насыпали песка.

Кожей чувствую, что Майкл чего-то недоговаривает. Продолжает убирать вещи с дивана и постоянно что-то бубнит под нос. Только сейчас замечаю, как друг хреново выглядит: под глазами синяки, на лице неухоженная щетина. Слишком много времени уделяет мне, а про себя забыл. У меня есть тот, кто вытащит из трясины, а Майклу некому протянуть руку помощи. Чёрт! От этого ещё паршивее на душе. Мама была другу также дорога. Она порой смеялась и говорила, что у неё не один сын, а два. Майкл не знал своих родителей, и она стала для него такой же важной и родной, как и для меня.

— Прости, — поднимаюсь с пола и делаю шаг к другу навстречу.

Впервые за последние дни словно открываю по-настоящему глаза и замечаю, что вселенная не сжалась лишь на моей боли — есть люди, которые страдают ничуть не меньше. И один человек стоит сейчас передо мной, но он находит в себе силы, чтобы двигаться дальше.

— Ты меня, наверное, сейчас ударишь, после того как скажу, — Майкл запинается, боится моей реакции.

Но на самом деле всё, чего мне хочется, — это лишь по-братски обнять друга и сказать, насколько сильно ценю всё то, что он делает.