Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации

Тюрок сменили в Великой степи уйгуры (745–840 гг.). Они старательно избегали контактов с Китаем, как политических, так и культурных, но их соблазнила мысль иранских гностиков-манихеев (766–767 гг.). Это мистико-атеистическое учение было весьма логично и изящно, но совсем не подходило евразийским кочевникам. Убийство считалось грехом, а воевать было необходимо; пост был обязателен, причем запрещалось не только мясо, но и молоко, семья осуждалась, но разрешались оргии, ибо все материальное считалось порождением мрака, а жизнь рассматривалась как этап переселения душ. Это учение было для уйгуров экзотично и неприемлемо, но интеллектуалы его восприняли фанатично. Возникла коллизия, аналогичная разделению интеллигенции и народа в Москве XIX в. В Уйгурии она закончилась катастрофой в 840 г. Уйгурское ханство уничтожили сибирские кыргызы, а народ разбежался кто куда. Оказалось, что идеологическая агрессия может быть столь же губительной, как и военно-политическая [см. 94].

Последние этносы хуннского этногенетического взрыва: кимаки, кыпчаки и гузы – медленно угасали, черпая пассионарность у соседей: в Средней Азии у мусульман, в Причерноморье у русичей (половцы), а в Маньчжурии у жителей Срединной равнины – кидани, от этнонима которых возник топоним – Китай. Только в XI в. новый взрыв этногенеза создал этнос – монгол.

Остановимся и сделаем вывод. Все евразийские этносы жили на своей родине сравнительно благополучно. Но, проникая в Китай, то как победители, то как гости, они гибли, равно и принимая китайцев к себе. Контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты. Даже идеологическая агрессия – манихейство у уйгуров – давала тот же результат.

Очевидно, что монголы не могли стать исключением. Вбирая в себя новые этносы, новые идеологические системы и новые стереотипы поведения, они должны были деформироваться и из евразийцев превратиться в химерные конструкции, всегда нестойкие.

После смерти Чингисхана его дети и внуки продолжали войны, так как против них выступила империя Южная Сун, стремившаяся вытеснить монголов из Северного Китая – земель империи Кинь. Багдадский халиф объявил против монголов джихад, а папа – крестовый поход. Только православная никейская империя заключила с монголами справедливый мир... и не пострадала.

К 1260 г. монголы-христиане, шедшие на освобождение Иерусалима, потерпели полное поражение в Галилее и были отброшены за Евфрат, а в Китае царевич Хубилай объявил себя великим ханом, не будучи избранным курултаем. Как только монгольские кони вышли за географические пределы Евразии, монголы начали терпеть поражения даже друг от друга – в междоусобных войнах. В Иране, в Средней Азии и в Поволжье мусульмане восторжествовали над своими победителями, а в Китае Хубилай из хана превратился в императора династии Юань, т.е. китайского. К 1370 г. господство монголов окончилось. В Китае воцарилась национальная династия Мин, а в Средней Азии и Иране – эмир Тимур, паладин культуры ислама. Евразийская традиция уцелела только в улусе Джучиевом.

Таким образом, евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и, таким образом, нарушается принцип «познай себя» или «будь самим собой».

Напротив, этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире. Да и в самом деле, стоит ли делать из планеты Земля огромную коммунальную квартиру?

Мы заглянули в глубину веков. А теперь вслед за Н.С. Трубецким обратимся к Ветхому Завету и тем самым... к современности.

* * *

Случилось так, что практически все тезисы Н.С. Трубецкого о культуре и, шире, о судьбе евразийских народов, высказанные в 20–30-х годах, были поддержаны последующими событиями. Таким образом, читателю, знакомящемуся с трудами Н.С. Трубецкого, предоставлена удобная возможность соотнести посылки ученого с известными историческими событиями и процессами.

«Я отрицаю возможность общечеловеческой культуры» – так формулирует Н.С. Трубецкой идею евразийства о развитии национальной культуры, исчерпывающе полно изложенную им в статье «Вавилонская башня и смешение языков».