Ритмы улиц

— Вам и не нужно было. Вы все сделали еще в далеком детстве, когда разошлись со своим мужем. Я не спорю — вашей вины в этом нет, но не удивлюсь, если разок-другой вы позволяли себе крепкое словцо в адрес некогда любимого мужчины. А Мари всё слышала. Вы сами сказали — она была смышленым ребенком. Который сделал свои выводы и следовал собственным суждениям. Думаю, свою лепту внес и тот факт, что вы так и не вышли снова замуж. Маша боится мужчин, и едва замаячило чем-то серьезным у нас — она тут же дала деру. Потому что испугалась того, что с ней может произойти то же самое. Ей сделают больно, и она останется одна. Вот только я — не ее отец. У меня другое воспитание и восприятие мира. Нравится вам это или нет — но я люблю вашу дочь, и уходить никуда не собираюсь.

Выпалив всё это чуть ли не на одном дыхании, я громко выдохнул, чувствуя, как слова окутывают эту пропитанную неверием женщину. Интересно, поможет? Ну хотя бы чуть-чуть. О многом я не прошу — на всё нужно время.

Окинув меня еще одним долгим взглядом, от которого мне стало слегка неуютно, Евгения сказала лишь короткое:

— Посмотрим.

После чего развернулась и, не прощаясь, пошла в сторону выхода. Черт, ну вылитая дочь. Или наоборот — дочь вся в мать. Так, надеюсь, до такого не дойдет. Отпугивать женихов дочери — моя работа, а не Мари. Нечего ей мои обязанности хапать.

Я уже хотел было вернуться в палату к своим девчонкам, как мой телефон решил снова подать признаки жизни. Звонила уже моя мама, которой я, как и многим другим друзьям и родственникам, отправил сообщение, что Маша рожает.

— Да, мам, привет, — улыбнулся я в трубку.

— Андрюша, миленький, привет, — послышалось веселое, — А мы с папой чуть-чуть задержимся.

— Да можете не торопиться, — хмыкнул я, — Всё уже позади. Но чисто из любопытства — где вы застряли?

— Не поверишь — не могли долгое время найти больницу! — я прямо представил, как моя мама всплескивает руками, недоумевая, как такое вообще могло случиться, — Мы с отцом блудили-блудили, и вот…

— Мам, мне вовсе не обязательно знать, чем вы с отцом занимались, — усмехнулся я, услышав это слегка чудное слово, — Я хоть уже и взрослый, но не хочу знать такие подробности вашей жизни.

— Пошляк! — фыркнула мама, — Так, кто родился?

— Девочка, — с нежностью сказал я, — Принцесса у нас.

— Ой, как это замечательно! Я так надеялась, что будет внучка! А то большое количество мужчин угнетает меня. Как назвали?

— Эм…да мы как-то пока не говорили об этом, — растерянно признался я, — Меня только недавно пустили в палату. Но кроху я уже на руках подержал.

— Умница, сын. Не уронил? — ехидно поинтересовалась родительница.

— Мама! — возмущенно вскрикнул я, — Ну я же не настолько неуклюжий!

— Ладно, не буду спорить. А та хрустальная ваза сама разбилась. Никто ей не помогал.

— Вот опять ты начинаешь, — проворчал я, но меня бессовестно перебили:

— Иди к своим девчушкам. Мы будем чуть позже — я просто вся в нетерпении. Я бабушка! Не верится. Всё, сынок, до скорого.

Не дожидаясь моего ответа, мама оборвала звонок. Хмыкнув, я выключил звук на телефоне и, засунув его в карман джинсов, вернулся в палату.

Мари спала. Малышка тоже сопела, но уже в своей люльке. Видимо, Маша переложила ребенка — и тут же вырубилась. Бедная моя девочка, натерпелась сегодня. Даже представить боюсь, через что она прошла, давая жизнь этому голубоглазому чуду.

Невольно мой взгляд опять вернулся к дочери. Каюсь — я не мог оторваться от неё. Мне хотелось, как псу, вечно сидеть у ее колыбели и преданно ждать внимания. Однако, не выдержав и минуты, я протянул руки и осторожно взял ребенка. Малютка что-то проворчала, но не проснулась. Я же пересел на диван, чтобы не мешать Маше отдыхать, а сам продолжил любоваться своим ребенком.

В моей душе смешивалось столько самых разнообразных и противоречивых эмоций и чувств. Шок. Не столько от того, что я стал отцом — к этому я морально успел подготовиться. Нет, просто…она же такая крошечная! Мне кажется, что я мог бы при желании уместить ее на одной своей ладони. Это, конечно, преувеличение, но все же.

Нежность. Всё же это моя малышка. Моя маленькая принцесса. Лучшее, что есть во мне, в Мари — в нас обоих. Было так странно понимать, что у меня — весьма посредственного и временами просто отвратительного человека — появилось такое чудо. Это удивительно.

Страх. За ее жизнь. Ведь всё вокруг таит опасность. Микробы, бактерии, животные, острые предметы, углы — во всем я видел потенциальную угрозу для своей дочери.

Решимость. Я смогу защитить её от всего. Стану для нее тем самым рыцарем в сияющих доспехах, о которых мечтают все принцессы. Буду всегда рядом, и никогда не покину свою малышку.