Ритмы улиц

Маша не стала спорить, а просто перевела взгляд в окно — самолет как раз набрал высоту и поднялся над облаками. Она думала над тем, что только что сказала Карина. Они с Андреем действительно стали семьей — очень странной, можно сказать, чокнутой, но все же семьей. Маша долго ждала некоего толчка, который помог бы ей определиться, как правильно поступить и что делать дальше. И похищение Ани стало именно тем пинком. Обидно было это признавать, но Ире можно было сказать «спасибо» за то, что своим поступком она открыла глаза Золотцевой.

Та смогла взглянуть на Андрея другими глазами. И увидела в нем того, кому она хотела и могла доверять, кого хотела видеть рядом с собой. Данчук так вырос за этот год — из взбалмошного мальчишки с комплексом принца он стал взрослым, мудрым мужчиной, образцовым отцом. И тем, кто не давил, а терпеливо ждал, пока в нем начнут нуждаться. Когда его полюбят. И это произошло.

С такими мыслями Мари не заметила, как уснула. А глаза открыла только, когда самолет совершил посадку в аэропорту Кеннеди. Потянувшись, рыжая потерла глаза и посмотрела на мирно спящую дочь.

— Она просыпалась? — спросила она у Карины.

Та кивнула:

— Один раз. Но я ее покормила, переодела — и она снова вырубилась. Чудо, а не ребенок.

— Это точно, — улыбнулась Золотцева, — Так, нужно позвонить Стасу.

Сказать, что Денисов удивился — это ничего не сказать. Первые несколько секунд он просто молчал и дышал в трубку. Но в конце концов, отмерев, мужчина сообщил, что девушки — сумасбродки. Однако, в голосе его Мари услышала добрую, почти отцовскую усмешку. После чего он пообещал, что придумает, как протащить всех троих в клуб.

— Итак, что будем делать в ожидании? — поинтересовалась Карина, выходя из здания аэропорта и с любопытством озираясь, — Оголим грудь? Я слышала, здесь это вполне легально.

— Нет уж, — отказалась Мари, — Мою грудь позволено рассматривать лишь дочери.

— И Андрею, — хихикнула Малышкина, — Ладно, если с обнаженкой не выходит — то давай хоть перекусим.

Поймав такси, путешественницы опросили отвезти их в любой ресторанчик неподалеку от клуба «Pacha» — именно там уже через три часа должна была состояться «Битва Первых».

— Хорошо, что моя карта международного формата, — заметила Карина, откидываясь на спинку стула и сыто улыбаясь, — Иначе расплачиваться нам пришлось бы натурой. А здешний хозяин наверняка жирный урод. Как и большинство американцев.

— Удивительно, как в тебе умещается столько желчи и язвительности, — покачала головой Маша, кормя из бутылочки проснувшуюся дочь.

Аню, кажется, смена обстановки вообще не смущала — она пила молочную смесь, оглядывая помещение ресторана огромными синими глазами, в которых читалось полное безразличие ко всему происходящему.

— А что я такого сказала? — пожала плечами Малышкина, — Я же не имела в виду, что все американцы стремные. Вот если бы нам здесь встретился Мэттью Даддарио* — поверь, я бы тут же начала писать кипятком. Хотя, есть у меня подозрение, что кровушка у него мешанная.

— А твоя — отравленная, — отозвалась рыжая.

Девушки не смогли продолжить спор — помешал, как и всегда, телефонный звонок. Долгожданный, ведь до начала Битвы осталось все меньше времени. И это было еще одной причиной нервозности Мари.

— Стас? — схватив телефон, спросила Мари.

— Он самый. Где вы?

— В ресторане напротив клуба.

— Отлично, — в голосе Денисова явно слышалось облегчение, — Я договорился — за вами сейчас придет человек и проводит в офис хозяина клуба. Оттуда открывается прекрасный вид на сцену — увидите всё и останетесь в стороне от давки и суеты. Мари — я до сих пор поверить не могу, что ты притащила сюда ребенка!

— Стас, давай ты ругать будешь меня потом, — чуть поморщилась девушка.

Вздохнув, мужчина ответил уже чуть мягче:

— Обязательно. К счастью, хозяину клуба твой поступок показался весьма романтичным, и он согласился помочь «влюбленным из России». Так что ждите.

Что девушки и сделали. Буквально через десять минут к ним подошел обаятельный и весьма вежливый молодой человек, который на безупречном английском — что было неудивительно — предложил им последовать за ним.

Тайными тропами и окольными путями им удалось миновать толпу и незамеченными оказаться на втором уровне клуба, в кабинете хозяина. Как и было обещано, вид открывался просто потрясающий — весь танцпол и люди на нем, как на ладони. Но все они Мари интересовали мало — ее синие глаза пытались выцепить в толпе Андрея. И, наконец, ей это удалось. Её мужчина стоял во всем черном — за исключением обуви, в самом центре, и явно готовился выступать. Её мысль подтвердил и ведущий, который громогласно призвал русского танцора показать всё, на что он способен.

Мари, держа дочь на руках, металась, не зная, как дать Андрею понять, что она здесь, что она рядом и видит его. Звонить было бесполезно — вряд ли он держал в кармане телефон. Кажется, не предупредить его было не самой лучшей из ее идей.