Риторическая теория числа

Провозглашенный модерном-постмодерном конец западноевропейской метафизики есть конец мышления и философии Нового времени, но есть также и потенция начала мышления и философии Нового бытия. Западноевропейская метафизика завершается именно как метафизика различия в философии Дерриды, а точнее, выскакивает из колеи ценностей философии бытия, не удерживается в ней.

В качестве материи РАЗЛИЧИЯ Деррида фиксирует «письмо». Методологической формулой истины (истинности) тогда становится деконструкция как след письма, след в памяти, который оставляет письмо, след-понимание письма.

Истина схватывается как деконструкция конструирования (ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ, формирования соответствия, создания функции) как момент-феномен ВЫХОДА ИЗ ТОЖДЕСТВА.

Я вижу ДЕЛО МЫСЛИ, РЕМЕСЛО МЫСЛИ иначе — в духе философии тождества (философии бытия), в том Смысле, который создавал и удерживал в ХХ в. Хайдеггер.

Мышление утверждает, СТРОИТ, УКРЕПЛЯЕТ, УПРОЧНЯЕТ тавтологию, формируя герменевтическое пространство солиптического разума как ДОМ БЫТИЯ как ЯЗЫК.

Сам Язык рождается из вращения в круге тождества. Круг тождества замыкает бесконечное конечным. Тождество в себе (свернутая бесконечность) — Единица — априорна Языку как «внешний вид» бытия. Человек создает язык как изображение (подражание) Единице.

Новый аристотелизм рассматривает Бесконечность того как А = А, рассматривает А = А как фундаментальное событие бытия, в котором заключена вся истина Вселенной.

Вся бесконечность истины свернута в одном простом бытии отглагольной связки «есть».

Вся наука, на самом деле, сосредоточена в ДЕЛЕ ТАВТОЛОГИИ, В ДЕЛЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ, ДЕДУКЦИИ ТОЧКИ, В ДЕЛЕ ФОРМАЛИЗАЦИИ ЕДИНИЦЫ.

Дело тавтологии реализует принципиально новые возможности ПАМЯТИ. Мы используем человеческую память не намного лучше, чем дикарь использует найденный им и установленный кем-то на одну полезную функцию компьютер. Дело тавтологии задействует ПАМЯТЬ на совершенно иные порядки. ПАМЯТЬ раскрывается как предметность времени как энергии времени как существо, материя ВЛАСТИ.

ВЫХОДА ИЗ ТОЖДЕСТВА НЕТ. И СЛАВА БОГУ!

Это основа того, что есть не только Ничто, но и Нечто. Насколько человек готов углублять тождество, задействовать все более глубинные потенциалы, расширяя сферу тождества через образование все новых концентрических кругов тождеств, настолько телесно его мышление, настолько оно формирует и создает действительность.

ВЫХОДА ИЗ ТОЖДЕСТВА НЕТ! Эта бесконечно СТРАШАЩАЯ человека мысль, подталкивающая его к хулению истины, есть в то же время указатель и стратегия пути человека, о необходимости фиксации которой говорил Кант как о главной задаче философии («Кто мы? Откуда? Куда идем?» — на все эти кантовские вопросы отвечает путь как истинный путь как движение, которое истинно позиционировано по отношению к ответам на эти вопросы). «Где Ужас, там и Спасительное» (Гельдерлин).

Как в Прежнее Время, в античности, Платоновско-Аристотелевский прорыв основывался на представлении о бытии, представленном в «научной поэме о бытии» Парменида, так и итоговая философия Нового Времени основана на философии Гегеля. В философии Гегеля возобновлены идея бытия Парменида и метод Сократа, основанный на употреблении этой идеи, на объективности этой идеи. Потому резонно было бы сопоставить меганаучную парадигму (новую «платоновско-аристотелевскую» итоговую парадигму Нового Времени) именно с философией Гегеля. Тем более, что философия Гегеля, лишь укрепившаяся в марксистской критике как в способе организации ее (философии Гегеля) меганаучной экспансии прежде всего в сфере онтологической институционализации экономической науки, стала, по существу, стыдливо скрываемым Новым органоном западноевропейской рациональности. Тема Конца Истории и всемирного триумфа либерализма вдохновляется по преимуществу философией Гегеля (это хорошо показал «общечеловеческий гегельянец», русский философ по происхождению и учитель Фукуямы, автора идеи о Либерализме как Конце-венце всемирной истории, — Кожев). Философия Гегеля является основанием и подавляющего большинства программ формализации. В качестве продуктивно-спекулятивной диалектики она образовала ВЕСЬ ПОЗИТИВИЗМ, «алхимию финансов», методологию создания и внедрения информационных технологий как организации сферы «вращения и обмена понятий».

Философия Гегеля хороша известна нам, рожденным в СССР как сила-основание марксистской критики. Нападки Маркса на Гегеля не должны вводить нас, знакомых с политтехнологиями, в заблуждение, ибо нападки Маркса на идеологию (см., например, работу «Немецкая идеология») и сделали его крупнейшим идеологом мировой истории. Маркс способствовал современному триумфу Гегеля как «венца творения западноевропейской цивилизации». Так, Демокрит и софисты способствовали успеху философскому успеху Парменида и Сократа.

Однако триумф Гегеля — это триумф Парменида и Сократа. Триумф же новых Платона и Аристотеля еще впереди, хотя Хайдеггер все более признается мыслителем, преодолевшим гегелевскую парадигму при опоре на феноменологию.