Риторическая теория числа

2. В солиптизме нет вопроса о признании, либо не признании реальности сознания и бытия других людей, вещей, помимо сознания познающего субъекта. Нет также разнообразия форм солиптизма. Солиптизм не есть теория человеческого. Он есть Единое само по себе. Точка зрения «быть может, я единственное существо в мире» не имеет места в солиптизме. Более того, солиптизм есть единственная теория, в которой такая точка зрения не присутствует. Во всех иных теориях такая точка зрения присутствует скрыто или явно — и чем более скрыто, тем более явно, и чем более явно, тем более скрыто. Гуссерль утверждал: «Солипсизм является базисом любой современной философии». Солиптизм начинает мышление не из человеческого Я, но он единственно только мышление и начинает. Солиптизм есть теория мышления, производящая историю мышления. Если Пифагор, Платон, Аристотель — действительные солиптисты, а Декарт, Кант и Гегель — все еще «гносеологические солипсисты», то как возможен солиптизм сегодня? Вот вопрос данного представления сущности солиптического метода. «Тот, кто утверждает, что нет никакого существа, кроме него, есть метафизический эгоист, эгоиста такого рода нельзя опровергнуть доказательством на том основании, что он не позволяет заключать от действия к причине. Феномены могут даже иметь в основании многие другие причины, которые производят подобные действия. Возможность двух причин, вызывающих то же действие, препятствует доказать метафизическим эгоистам, чтобы что-нибудь существовало, кроме них»27, — пишет Кант в «Метафизике». Кант не может мыслить, как Платон и Аристотель, для которых никакой метафизики не существовало, которые мыслили непосредственно, опираясь только на язык, мыслили в языке. Солиптизм начинает мышление из языка, из нечеловеческой природы, производящей человеческую природу речью, в течение речи. Солиптизм не нуждается в гипотезе метафизики, он попросту есть.

3. Солиптизм есть действительное основание морали, так как он является методической основой всех способов достижения, произведения и осуществления истинности, считывание которой и образует мораль. Учения о теоретическом эгоизме Руссо, Фейербаха и других обескровлены систематической критикой чистого разума, за что чистый разум методически лишает их себя самого, оставляет их. Солиптизм лишает человека эгоистических свойств и дарит ему дар мышления. Мыслящий человек не задается вопросом о своем и чужом, о собственном и другом, он предоставляет их самим себе как пред-рассудки, предваряющие образование человеческого рассудка, солиптического по своей природе. Солиптизм есть невидимая рука (видимое бытие) чистого разума, которую можно увидеть и даже стать ею, употребляя солиптический метод. Солиптический метод есть метод сверхчеловечески (нечеловечески) последовательного рационализма и ничего более в нем нет. Состояние мышления солиптический метод формирует как «Сцелость». «Сцелость» есть высшая и единичная форма «Счастья». В опыте счастья мы предощущаем опыт сцелости. Счастье — дар со-знания, Сцелость — дар мышления, знание само по себе.

4. Солиптический метод есть закон единицы, выражаемый в мысли как

формула единицы, а в действительности выражаемый как человек. Если формула единицы есть сущность математического (научного), то действительная единица, бытие единицы есть человек. Таким образом, солиптизм говорит современной науке: вы пользуетесь единицой, строите исчисления, цифровой мир, а не знаете, что такое единица; создавая формулы, вы не подозреваете, что у самой единицы также должна быть формула, поскольку единица действительно существует в природе, во Вселенной, и формой ее существования является человек, попробуйте-ка справьтесь с этим знанием. Еще раз: человек — это субстанциональная единица, таково определение того, что есть человек в солиптической доктрине. Сущность присутствия человека — бытие единицы. «Бытие не дано человеку ни обычным, ни исключительным путем, — отмечает М. Хайдеггер. — Бытие присутствует и является только в той мере, в какой оно при-ступает с притязаниями к человеку. Ибо только человек, будучи открытым бытию, позволяет приблизиться к себе его присутствием. Это присутствие использует открытость некоего просвета и благодаря такому использованию вверяется человеческой сущности... Становится ясным следующее: Человек и бытие вверены друг другу. Они принадлежат друг-другу»28.