Риторика либеральной империи. Алгоритмы гуманитарного развития

Безусловно, такой тезис вызовет политтехнологический оскал. На этот счет есть у Льюиса в «Письмах Баламута» одно гениальное место, где старый опытный бес рассказывает об успехах адского пиара: «Мы направляем ужас каждого поколения против тех пороков, от которых опасность сейчас меньше всего, одобрение же направляем на добродетель, ближайшую к тому пороку, который мы стараемся сделать свойственным времени. Игра состоит в том, чтобы они бегали с огнетушителем во время наводнения и переходили на ту сторону лодки, которая почти уже под водой. Так, мы вводим в моду недоверие к энтузиазму, как раз в то время, когда у людей преобладает привязанность к благам мира. В следующем столетии, когда мы наделяем их байроническим темпераментом и опьяняем “эмоциями”, мода направлена против элементарной “разумности”. Жестокие времена выставляют охрану против сентиментальности, расслабленные и праздные – против уважения к личности, распутные – против пуританства, а когда все люди готовы стать либо рабами, либо тиранами, мы делаем главным пугалом либерализм». Сие обстоятельство – следствие отсутствия мышления, как укорененности в истории мышления, в той событийности, которая задает пределы (генезис и структуру) и определяет потенциалы истинной интеллектуальной продуктивности. Потому в виде «политтехнологов» перед нами практики, начисто лишенные всякой прагматики, - безосновные практики, интеллект которых легко инсталлируется на службу тому радикализму, который обещает быстрый политический успех (как правило, через катастрофу правящего режима). Истинная же прагматика (возьмем, к примеру, американскую прагматику – Пирс, Джеймс и др.), связанная с основаниями мышления и понимающая, что всякая практика осуществляется не «в непосредственном контакте с реальностью», но, прежде всего, посредством понятий, в виде некоторой теологии дискурса некоторых парадигматических понятий-концептуальных абсолютов, а не в длительности бессмысленного смотрения на нечто противостоящее и ленинское «копирование, фотографирование и отображение» этого нечто ощущениями с навешиванием на «отпечатки» ярлычков-порядковых номеров и складированием их на пыльных категориальных метафизических полках. Апофеоз беспочвенности нынешних практиков, скрывающих эту беспочвенность в тесноте рядов «левопатриотической оппозиции», состоит в забвении простой истины мышления о том, что МЫСЛИТЕЛЬ ВСЕГДА СТРОИТ (МЫСЛЬ) ИЗ СЕБЯ САМОГО (в нынешнем русскоговорении эта фраза, как правило, имеет пренебрежительный смысл, объяснимый, впрочем, из вышеприведенной цитаты Льюиса). Мышление, как способность мыслителя строить мысль из самого себя, «из наиболее явного из себя самого» (Аристотель), - это и есть сущность «метафизики», как всеобщего основания рациональности. Никакой сакральности и иных эзотерических поделок посыл рациональности, именуемый метафизикой, не имеет в себе, он представляет собой гиперрациональное начало всякой рациональности. Сакрализация метафизики отбраковывает претендента на «звание» мыслителя, моментально выдает отсутствие культуры мышления, то есть, субстанциальной включенности мыслящего в историю и теорию мышления. Для мыслителя нет и не может быть иной опоры размышления, нежели основания и задачи истории мышления, освоенные им в реальной среде размышления и языковой фактичности. Мыслитель не должен лоботомировать смыслопорождающие куски мышления, протезируя их «непосредственными, реальными факторами и фактами среды», как «данностями» мышления. Данности мышления необходимо выявлять. Подвергая сомнению эти факторы и факты, мыслитель, прежде всего, и должен работать с СОБСТВЕННЫМ опытом их восприятия и разработки в контексте истории и теории мышления. Среди наших же политтехнологов практически не наблюдается мыслителей – они принимают то, что могло бы быть лишь выводом мышления, как дедукции из оснований, за непосредственную данность собственного анализа, выступая в качестве не Мозга нации, но в виде «своеобразной микрофлоры в гигантском желудке народившегося уклада, занятой выделением необходимых для его жизнедеятельности веществ и микрокомпонентов» (А. Фефелов, «Тонкая пленка»). Как выразился один из политтехнологов, быть может, искомый синтез идеологий уже произошел, а мы его не видим, как в 89-году мы не видели уже вставшую во весь рост фигуру Ельцина.

ПОЛИТТЕХНОЛОГИ ОЩУЩАЮТ ГРЯДУЩЕЕ ЯВЛЕНИЕ СИНТЕЗА, НО НЕ ВИДЯТ ЕГО, ДАЖЕ СМОТРЯ НА НЕГО, ОТВОРАЧИВАЮТСЯ ОТ НЕГО. ЯВЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИДЕОЛОГИИ, как МЕГАИДЕОЛОГИИ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИМПЕРИИ.

ЯВЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИДЕОЛОГИИ – ЭТО ВЕЛИКОЕ СОЕДИНЕНИЕ ВЛАСТИ И НОВОГО МЫШЛЕНИЯ, ТОЧКА КОТОРОГО (СОЕДИНЕНИЯ) СТАНЕТ ТОЧКОЙ ВЗЛЕТА НОВОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ РОССИИ В «ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ», КОТОРЫЙ, КАК ПОКАЖЕТСЯ МНОГИМ, БУДЕТ ТОЧКОЙ СТРЕМИТЕЛЬНО БЛИЗЯЩЕГОСЯ КРАХА ЛИБЕРАЛИЗМА. КОГДА? НАЦИОНАЛЬНО-ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЯ – ЭТО НЕ ИДЕОЛОГИЯ ЗАВТРА. ЭТО ИДЕОЛОГИЯ ТЕПЕРЬ!