Риторика повседневности. Филологические очерки

При подсчете учитывались все антропонимы и топонимы, а из этнонимов — конкретные (как, например, фиванцы или македонцы), но не обобщающие (как, например, варвары); были изъяты из подсчетов и этикетно неизбежные в деловых речах вводные слова (обращения и божба). Разумеется, такая поверхностная статистика очень несовершенна, но в качестве предварительной процедуры она все же была полезна. Итоги подсчета имен оказались следующие: у Демосфена в Эпитафии 52 имени, в Филиппике — 51; у Либания в Монодии 49 имен, в речи против Фрасидея — 40. Значит, внешне показательные речи ничуть не безымяннее деловых. Совершенно иной результат, однако, дают подсчеты качества имен — под качеством в рамках данной темы подразумевается соотнесенность с предметом речи, прямая или как-либо опосредованная: например, применительно к речи о Марафонской битве топоним Марафон считался бы соотнесенным с предметом речи прямо, а антропоним Кодр — косвенно, через воспоминание о легендарном афинском царе Кодре.

Итак, предмет первой Филиппики (351 г. до н. э.) — предостережение афинянам о растущей агрессивности Филиппа Maкедонского и угрозе «хлебному пути». Филипп назван по имени 11 раз, афиняне — 4 раза (чаще Демосфен говорит просто «мы»), дважды в связи с реальными сроками названы праздники (Панафинеи и Дионисии), прочие имена тоже без всяких околичностей называют конкретные местности и конкретных лиц. Только один раз Филипп назван описательно — «македонцем», ради пущей укоризны: «Да и есть ли новость новее той, что македонец побивает в бою афинян и наводит свои порядки в эллинских делах?». Имена в тексте распределены равномерно, с явным расчетом на запоминание, употребляются экономно и прямо связаны с темой — все это «деловые» имена, соответствующие деловому содержанию речи.

Предмет Эпитафия — геройская гибель афинского ополчения в битве при беотийской Херонее, где Филипп разгромил объединенные силы афинян и фиванцев (338 г.). Для начала любопытно отметить, каких имен в речи вообще нет. Нет афинян, Афин, Аттики, Беотии, Херонеи, Македонии и македонцев, Филиппа — на таком фоне один раз упомянутые в § 22 фиванцы, якобы повинные в поражении, кажутся попавшими в текст едва ли не по ошибке переписчика. Кроме этого непосредственно в связи с предметом речи пять раз упоминается Эллада, за свободу которой пали ополченцы, и перечисляются десять афинских фил (избирательных подразделений), к которым принадлежали павшие, — итого 16 имен, которые с некоторой натяжкой можно назвать «деловыми». Остальные 36 — баснословные. Они густо уснащают самое начало речи (особенно § 8), где говорится о легендарных пращурах эллинов и афинян, и еще гуще ее конец (особенно §§ 27–31), где подвиг херонейских бойцов возводится к подвигам этих пращуров. Зато в середине речи, где говорится о самой битве, описательно упомянуты «неприятели» и их «предводитель» (§ 20) или «военачальник» (§ 21), а господствуют местоимения — потому-то так неожиданно выглядят упомянутые «фиванцы».

Сходное распределение имен у Либания, семью веками позднее. Судебная речь — ответ на жалобу Фрасидея, что его обременили посольскими обязанностями по проискам недостаточно лояльного Либания, хотя назначить в посольство следовало Менедема: послы ездили к императору Феодосию между 383 и 387 г. на собственные средства и исключительно для выражения верноподданнических чувств в связи с самозваным правлением Максима в Италии, поэтому ехать не хотел никто. Либаний называет Менедема шестнадцать раз, Фрасидея шесть раз (но часто обращается к нему во втором лице), еще четыре раза — других участников дела и место сбора, а по поводу своей благонадежности три раза римлян и один раз персов — итого 30 «деловых» имен. Остальные имена — баснословные и легендарно-исторические (в эпоху Либания поход Семерых против Фив воспринимался почти на одном культурном горизонте с греко-персидскими войнами), причем все эти имена теснятся в § 23, где выражаются заверения в благонадежности.

Предмет Монодии — доблесть Юлиана, из-за гибели которого провалился успешно начатый персидский поход. Этнонимов и топонимов, связанных с походом, названо 16, упомянуты сочинения Платона, остальные имена баснословные и легендарно-исторические, употребленные как в собственном значении, так и в перифразах, описывающих прямо соотнесенные с предметом речи объекты: например, в § 16 киник Гераклий назван «подражателем Диогена Синопского» — легендарного для Либания философа (Платон был в это время не менее легендарной фигурой, но сочинения его оставались наличной реальностью). Хотя имена уснащают речь довольно равномерно, однако в важных для понимания местах действующие лица безымянны, а Юлиан безымянен всегда.