Ритуал

Люк пулей выскочил из церкви. Дом поднялся на ноги, готовый то ли сжаться в комок, то ли бежать прочь. Фил стоял по колено в подлеске, спиной к часовне и смотрел в сторону заросшего кладбища. Когда он повернулся, его лицо было окаменевшим от страха. Такое же выражение было у него, когда его нашли в лачуге, голым и бредящим. Брюки у него были расстегнуты. Похоже, он собирался отлить. Не будь он так встревожен увиденным, забавное было бы зрелище.

Откуда-то сзади доносилась громкая ругань Хатча. Он не пошел из церкви вслед за Люком.

– Что случилось? – крикнул Люк Филу и, не получив ответа, посмотрел на Дома.

Дом хлопал глазами.

– Я не знаю, мать твою.

Сперва Фил кричал так, будто его укусили или обожгли. Но потом в его крике стало больше страха, чем боли. К тому моменту как Люк, перемахнув через скамьи, выскочил из здания в заросли, Фил замолчал и неподвижно стоял под дождем. Это было страшнее, чем крик.

Люк посмотрел на затылок Фила, закрытый синим заостренным капюшоном куртки.

– Филлерс, что такое?

Фил смотрел сквозь деревья в сторону двух рунных камней, проглядывавших из зарослей перед церковью. Услышав голос Люка, Фил быстро заправил рубашку и застегнул штаны. Развернулся и бросился сквозь подлесок к церкви. Спотыкаясь, будто зачерпывал ногами морскую воду.

Дом и Люк, не удержавшись, переглянулись, но потом, смутившись, отвернулись друг от друга. Дом посмотрел через плечо Люка и заорал:

– Хатч! Тащи сюда свою задницу. Сейчас же!

Хатч ответил что-то из недр церкви. Его голос был слишком глухой и тихий, чтобы можно было разобрать слова. Будто он был занят чем-то. Но что сейчас могло быть важнее устроенного Филом шума?

– Хатч! – Люк большими шагами направился к зданию. Он заглянул в дверь и увидел Хатча, наклонившегося вперед в полутьме. Часть пола вокруг него провалилась, и скамьи с одной стороны скатились в центр прохода, через который Хатч пытался перебраться.

– С тобой все в порядке, дружище? – спросил Люк.

Хатч кивнул.

– Чего не скажешь об этом дерьме. Он потянулся вниз и подобрал с пола мертвые ветки и листья. Бросил мусор на упавшие скамьи.

– Старик, там что-то с Филом стряслось. Ты бы сходил туда.

– Знаю. Я видел из двери. Он просто стоял. Что там такое? Змею увидел? Я же вам рассказывал про гадюк. Нужно потопать, прежде чем заходить в подлесок.

– Не думаю, что это змея. Какого черта ты там делаешь?

Хатч поднял грязное лицо. На фоне темного, истлевшего пола белели только его зубы и белки глаз. Вид у Хатча был нездоровый. Лицо покрылось морщинами и осунулось. Находка, похоже, лишила его последних остатков юмора и оптимизма, едва начавших оживать во время осмотра кладбища.

– Господи Иисусе. Не знаю, что с этим делать.

Люк, осторожно переступая, двинулся внутрь здания.

– Что? Что такое?

– Не уверен, должен ли я это трогать.

Люк осторожно оперся на спинку целой скамьи и заглянул в яму, в которой стоял Хатч. Его ноги утопали в куче крупных мокрых листьев, слипшихся от недостатка света в коричневатую кашу. А еще там были другие предметы, которые Хатч частично очистил от листвы. Они походили на мертвые, почерневшие от сырости ветви деревьев.

– Что там такое, Хатч?

Хатч поднял лицо.

– Кости. Человеческие кости.

– Склеп? – Люк едва услышал себя. Ему пришлось успокоиться, чтобы унять дрожь в голосе.

– Хатч покачал головой. – Они не были погребены. Гробов нет. Кости просто свалены в кучу. Все раздроблены. Черепа разбиты.

– Черт, нет.

Хатч наклонился и что-то поднял.

– Не трогай! – инстинктивно воскликнул Люк.

Хатч поднял предмет и выставил его под водянистый свет, падавший на них с усиливающимся холодным дождем.

– Это от какого-то животного. – Он поднял длинное ребро. Потом бросил и, громко хлопая, отряхнул руки. Снова нагнулся, пошарил в черном сыром мусоре под ногами. – Нижняя челюсть. Три позвонка. Еще одна куча ребер. Может, от лошади или лося. Не знаю. – Снова нагнулся. – Тут все перемешано с этим…  – Следующее, что он поднял, оказалось человеческой грудной клеткой. Когда он вытащил ее из груды листьев, от нее беззвучно отвалилась рука. Грудная клетка была светло-коричневого цвета, что уже вызывало тревогу. Она выглядела более свежей, чем кости животных. – И этим. – Тут он поднял человеческий череп. Нижняя челюсть отсутствовала, верхний ряд зубов почернел, затылок был раздроблен. Он бросил его, энергично вытерев руки о штаны.

– Останки людей и животных перемешаны. Очень странно. И они не все старые. То есть, они лежат здесь давно, но некоторые дольше других. – Теперь он разговаривал сам с собой, не обращая внимания на напряженное присутствие Люка. Словно, говоря вслух, он искал удовлетворительное объяснению тому, что считал ненормальным.

Они оба сейчас дрожали, несмотря на то что были одеты для непогоды. И дрожали совсем не от холодного воздуха и дождя.

Люк не мог даже сглотнуть. Больше, чем все пережитое за последние сутки, его потрясло то, что граница между людьми и зверьми в этом месте была стерта.

– Здесь еще детские кости.

– О боже, нет!

Хатч вздохнул и пошарил ногой в сырой темной каше.

25