Ритуал

Ни с того ни с сего мне стало вдруг душно, да так, что я начал задыхаться. Испуганный этими симптомами, я быстро прислонился грудью к стволу могучего дерева, чтобы перевести дыхание. В тот же миг послышался свист, резкий щелчок, и дуновение ветерка над головой взъерошило мои волосы. Так же внезапно, как и появилось, удушье бесследно исчезло. Удивленный, я стал выпрямляться и уткнулся головой во что-то тонкое и упругое, торчащее из ствола. Миг назад его там не было, а теперь вдруг.

Заросли слева снова затрещали, и, оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что кто-то улепетывает от меня, не разбирая дороги. Он быстро скрылся, и я обратил, наконец, внимание на предмет, появившийся в нескольких дюймах от меня. Это была стрела. Почти такая же, как мои, но с другим оперением. Ее, несомненно, выпустил незнакомец, так поспешно ретировавшийся после промаха. Я полностью выпрямился и встал чуть в стороне, рассматривая стрелу. Оказывается, не пригнись я вовремя, она проткнула бы меня аккурат ниже шеи. Оставалось только благодарить небеса за приступ недомогания и за то, что незнакомый снайпер не прицелился еще раз. Вероятно, он испугался, что я выстрелю в ответ, и решил спрятаться.

– Началось. – нервно процедил я и внимательно огляделся кругом, стараясь рассмотреть все недоброе, прячущееся между стволов и просветов листвы. Нет уж, увольте, испытание испытанием, но стрелять в спину – это подлость. Мое внимание привлекла пара свежих ветвей, торчащих из почвы под неестественным углом. Они были тщательно прикрыты листвой, но ветер обнажил следы срезов на их поверхности. У ствола дерева, склонившегося над тропой метрах в пятнадцати впереди, трава была подозрительно вялой и примятой. Как будто там что-то спрятано.

Мне на помощь пришли старые вестерны, изобилующие примерами зловещих индейских способов убийства. Взвесив дубинку в руке, я резко запустил ею, стараясь попасть в место, где веревка пересекала тропу. Рука меня не подвела. Я угодил в нужное место, и система, хитроумно задуманная и исполненная, молниеносно пришла в действие. Откуда-то снизу, разбрасывая комья земли и кустики папоротника, выросла смертоносная рогатина и со свистом исполнила свою задачу. Но, к счастью, несостоявшаяся жертва находилась в безопасности, прижавшись к дереву поодаль. Я подумал, что если бы и не выстрел лучника, то эта штуковина стопроцентно прикончила бы меня.

Я с тоской представил себе дальнейший путь, усеянный хитроумными приспособлениями для умерщвления, заботливо подготовленными живодерами-предками. Кто знает, сколько еще метров я пройду, оставаясь живым? Тысячу? Сто? А может, пять? Не остаться ли тут на всю ночь, наслаждаясь прохладой и безопасностью? Если, конечно, не явится еще пара снайперов. А утром? Мысль о том, что утром я окочурюсь, была невыносима. Я присел на корточки и, не сдерживаясь, горько, но беззвучно заревел. И за что же мне такое наказание-то, а? Что же мне делать?

К счастью, оглашать окрестности воплями о помощи я не стал. Они не только не помогли бы, но, наоборот, усугубили бы мое положение, собрав со всей округи шайки карателей, которые с радостью, я думаю, покончили бы с маленькой проблемой в лице меня.

Успокоившись, я тщательно высморкался, утер слезы и обиженно двинулся дальше, разглядывая мельчайшие детали, казавшиеся мне подозрительными.

Мне удалось без происшествий пройти почти всю рощу, если не считать происшествием то, что меня едва не придавило рухнувшим деревом, до этого преспокойно стоявшим в окружении других. Как и в случае с лучником, меня спасла нехватка воздуха. Я после этого уверовал в свою способность предчувствовать и истово надеялся, что она не покинет меня и впредь.

Когда я шел по роще, мне довелось лицезреть скелет несчастного в давно истлевших шкурах. Он висел на разлапистой сосне с удавкой на шее. Несомненно, вешаться он не собирался. Его повесили предки с помощью ловушек. Интересно, сколько времени он служит тут украшением?

Я уже почти выбрался из злополучной рощи, когда сердце забилось спокойнее, ноги сами понесли быстрее, и я вдруг вспомнил, что случается, когда теряешь бдительность, и остановился. Как оказалось, весьма кстати. Во время ходьбы я не замечал, но, затормозив, все же уловил неясную фальшь в структуре лежащего впереди участка тропы. Дело в том, что его поверхность имела мелкие нарушения, отличавшие его от прилегавших отрезков тропы. К тому же он казался более свежим.