Ритуал

Я замедляю ритм и отпускаю ее волосы и шею. Блейк опускает лицо на руки, когда я полностью выхожу, и оседает на кровать. Я несколько раз засовываю большой палец в ее влажную пизду, а затем снова заменяю его членом.

Когда я прикасаюсь большим пальцем к ее покрытой смазкой попке, оказывая небольшое давление, она начинает сопротивляться, но у нее нет шансов.

— Расслабься, — говорю я, шлепая свободной рукой. — Будет не так больно. — Хныча, она перестает сопротивляться. Я вытаскиваю свой член из ее киски и снова медленно вхожу в нее, в то время как мой большой палец начинает кружить вокруг ее попки, мягко оказывая большее давление. — Хорошая девочка, — говорю я. — Просто дыши.

Блейк тяжело дышит, ее тело дрожит. Я наблюдаю, как напрягаются мышцы ее спины, борясь с ограничениями. Когда я засовываю большой палец в ее задницу, с ее заклеенных губ срывается приглушенный крик.

— Какая упругая попка, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Это будет потрясающее ощущение, когда я возьму ее. — Я собираюсь взять ее, Блейк, — сообщаю я ей. — Моя сперма заполнит эту тугую попку так же, как и твою киску.

Я оставляю большой палец внутри нее, в то время как мои бедра снова набирают темп — мой член трахает ее пизду. Я уже близко.

Мое дыхание учащается, заполняя комнату, а изголовье кровати врезается в стену. Я пытаюсь сдержаться, но прошло уже слишком много времени. Я напоминаю себе, что у меня есть завтра и послезавтра, и каждый день. Она принадлежит мне до выпуска. Я могу делать это столько, сколько захочу.

Чувствуя, как сжимаются мои яйца, я в последний раз вонзаюсь в нее до упора. Мои мышцы напрягаются, а член пульсирует внутри ее чертовски сладкой пизды, когда я кончаю.

Я вытаскиваю большой палец, и ее тело опускается на кровать, пока я вынимаю член. Оставив ее так на минуту, я наклоняюсь, беру полотенце, которое отбросил, и вытираю ее. Закончив, бросаю его и наклоняюсь над ее спиной. Срываю скотч с ее рта и вытаскиваю нижнее белье. Затем начинаю освобождать ее руки и ноги, после чего захожу в свою ванную и беру для нее таблетки. Выходя, я вижу, что Блейкли сидит на краю кровати, голова опущена, руки на коленях. Она потирает запястья.

— Вот. Возьми это, — я протягиваю ей кулак.

Она смотрит на меня, и ее усталые глаза расширяются от возбуждения.

Интересно.

— Это Адвил, чтобы помочь справиться с болью.

— О, — говорит она, разочарованно опуская плечи, когда я раскрываю руку, чтобы показать их ей.

— Ты думала, что я снова собираюсь накачать тебя наркотиками, — комментирую я.

Ее щеки краснеют, но она берет таблетки. Блейк опускает взгляд в пол, не в силах встретиться с моим.

Подойдя к ней, я осторожно беру ее за подбородок и поднимаю его так, чтобы она смотрела на меня сверху.

— Скажи мне, — у нее что-то на уме. И Блейк должна понять, что нет ничего такого, о чем она не могла бы поговорить со мной. Я не из тех, кто бежит к друзьям и рассказывает им, что мы сделали. Если я что-то и умею делать, так это хранить секреты. На самом деле, я буду похоронен со многими. То, что я сделаю с ней, будет добавлено к остальным.

— У нас был секс той ночью? — шепчет она. — В ту ночь, когда ты дал мне выпить.

Я наклоняю голову набок в ответ на ее вопрос. Неужели она не подумала, что сегодня у нее все впервые?

Она вздыхает в ответ на мое молчание.

— Я… просто на следующий день у меня все болело…

— Нет, — отвечаю я. Конечно, ей было больно. Я был груб с ней. Мне не хочется говорить ей, но с этого момента ей всегда будет больно.

— О, — и снова она выглядит разочарованной таким ответом.

— Ты сказала мне, что девственница, здесь, в ночь вечеринки, — я не собираюсь говорить ей, что не поэтому я не трахнул ее. Потому что, честно говоря, это бы меня не остановило. Это путь, который я выбрал. Лорды могут вышвырнуть тебя вон, лишить титула и власти. И как бы мне этого ни хотелось, сделать ее своей на весь выпускной год — это, черт возьми, лучше, чем один раз.

Ее глаза расширяются, а щеки краснеют при мысли о том, что она сообщила мне эту информацию.

— Мэтт никогда бы не стал спать со мной, — шепчет она.

Мне неприятно, что она упоминает его имя, но я понимаю, что он был большой частью ее жизни. Я собираюсь стереть любую мысль о нем из ее памяти. Она даже не будет знать, кто он, когда я верну ее к нему.

— Ты не должна смущаться, — говорю я ей. — Мне нравится, что я был первым, кто трахнул тебя. — Я отпускаю ее подбородок и провожу большим пальцем по ее губам.

Ее дыхание учащается, и она спрашивает:

— Что ты делал… той ночью в моей квартире?

— Я могу показать тебе, — я бы с удовольствием наблюдал, как она смотрит, как я играю с ней, пока она под наркотиками. Посмотреть, заводит ли это ее. У меня такое чувство, что она бы от этого завелась.

— Правда? — ее глаза расширились, а соски затвердели от этой мысли.

— Да, но не сегодня, — я откидываю одеяло, и Блейкли заползает под него голая. Я придвигаюсь к ней, и она прижимается ко мне. Я хочу оттолкнуть ее, но не делаю этого. Вместо этого притягиваю еще ближе, зная, что этот дом полон почти сотней мужчин, и любой из них с радостью забрал бы ее у меня.