Ритуал

Преграждая драконам путь, от мраморного пола и почти до потолка вдруг выросли столбы мерцающего приглушенного белого света. В считанные мгновения они превратились в сияющих гигантов. Некоторые были похожи на людей – женщин – всем, кроме роста и безупречной, безукоризненной красоты. Другие были мужчинами, и из их спин росли крылья. Перед глазами красной драконихи возникли и существа с медвежьими или волчьими головами, стоящие на двух ногах, сжимающие в человеческих руках мечи. Все они уставились на драконов со сдержанной, холодной яростью.

– Покиньте это место, – произнес крылатый колосс, стоящий прямо перед Малазан. Он занес сверкающий, точно бриллиант, меч над ее головой. – Здесь царит Ильматер.

Даже не оборачиваясь, Малазан почувствовала, как заколебались ее подданные. Ибо по всем признакам появившиеся перед ними существа были архонами, небесным воинством повелителей света. Рядом с ними даже драконы казались маленькими.

И все же Малазан рассмеялась. Она не чуяла запаха архонов, не слышала биения их сердец или звуков их дыхания, не ощущала никакой святости, исходящей от них. Она отрывисто произнесла заклинание, и иллюзорные фигуры исчезли, словно рисунки на песке.

Когда колдовство развеялось, обнаружились истинные защитники монастыря, шеренгой стоящие у дальней стены храма. В большинстве своем это были монахи, их поддерживали жрецы и маги, которые тоже служили Ильматеру. Но среди них оказались и медный дракон с певчей драконихой, и карлик с полуголемом, недавно атаковавшие красную.

Малазан не могла взять в толк, как эта странная четверка пробралась в крепость, и это ее раздражало. Но когда они умрут, это уже не будет иметь значения.

Пока она выбирала заклинание, способное сломить оборону противника, к ней приблизился Ишеналир.

– Будь осторожна, – прошипел он.

– Ты дурак или трус? – огрызнулась красная. – Здесь собралась большая часть сил врага, и я намерена убить их быстро, чтобы никому не удалось улизнуть.

Зеленый повел крыльями:

– Отлично. Как прикажешь.

Малазан обрушила на защитников храма дождь из кислоты. Ее подданные наслали на них мрак и лед. Люди кричали, горели, шатались и падали. Дрогнули даже певчая и медный.

Чешуя Малазан начала сочиться кровью, красная бросилась вперед, и ее воинство последовало за ней. Она изрыгнула пламя, и еще больше людей оказались поверженными, в том числе и громадина с железными конечностями. Малазан рванулась вперед, впилась в шею певчей драконихи зубами и лишь тогда поняла…

Вторая иллюзия была куда достовернее, чем архоны. Монахи и их союзники издавали соответствующие звуки и правильно пахли, включая аппетитные ароматы жареного мяса и запекающейся крови. И все же теперь Малазан видела, что это тоже были всего лишь фантомы, потому что хрустально-голубоватая шея певчей в ее зубах оказалась неосязаемой и бесплотной, как паутина.

– Осторожно! – крикнул красный самец.

Несколько колонн, поддерживавших поперечные арки, в свою очередь несущие вес всего перекрытия, сделались коричневыми, а затем начали прогибаться и плавиться. Настоящие монастырские маги, явно спрятавшиеся где-то неподалеку, превратили мрамор в грязь. В тот же самый миг другой маг или жрец устроил небольшое землетрясение. Пол заходил волнами, словно поверхность моря. Большой обломок расписанного фресками камня полетел вниз, пробив дыру в крыле Малазан.

Она поняла, что сейчас обрушится весь потолок.

– Назад! – взревела дракониха. – Назад!

Ее спутники развернулись и кинулись к двери, топча и отталкивая друг друга в стремлении побыстрее вырваться наружу. Ишеналира она не видела. Хитрый змей наверняка отсиживался позади, когда остальные пошли в наступление, и это позволило ему первым оказаться в безопасности.

Шедшей же впереди Малазан пришлось бежать дальше всех. На нее посыпались куски резного камня, один сильно ударил по хребту, другой по макушке, мелкие осколки обожгли шкуру и запорошили глаза.

Ей казалось, что она тут же пришла в себя, но когда открыла глаза, вокруг уже не было живых драконов, только скрежещущий, грохочущий хаос рушащегося камня. Она поползла вперед, через расплющенное, изломанное тело клыкастого дракона, засыпанное обломками. Куски потолка снова и снова сыпались на нее.

Но Малазан была слишком зла, чтобы это могло остановить ее. Когда она была уже у дверей, рухнувший потолок накрыл ее всю целиком. И хотя удар был страшен, а тяжесть камня не позволила бы любому менее крупному существу даже пошевелиться, красная дракониха взревела, напряглась, ударила крыльями и вырвалась из-под обломков. Последнее усилие, и она вылетела навстречу солнечному свету, в безопасность.

Ее подданные благоговейно глазели на нее, демонстративно выражая радость, что она жива. Точнее, некоторые из них. Хотя Ишеналир не позволил себе выказать своих чувств в открытую, она подозревала, что гравированный жалеет, что ей удалось выбраться, и утешает его отчасти лишь вид бесчисленных кровоподтеков, изукрасивших ее шкуру.

– Ты, – прорычала она ему, – ты знал, что это западня, но все же позволил мне влезть в нее.