Ритуал

— Она будет там, чтобы защитить Антуана, в этом нет сомнений. А значит, она вместе с ним падет от серебряных пуль. — Опершись о мушкет, он поднялся с травы. Потом он погладил ее щеку и долгим и нежным поцелуем коснулся лба. — Не тревожься. Я вскоре увижу, могу ли доверять Богу или нет.

Он уже почти выбрался из кустов на проселок, когда услышал из-за спины ее голос:

— Жан, я…

— Да?

Она быстро понурилась, чтобы он ничего не мог прочесть по ее лицу.

— Я… пусть твоя рука не дрогнет, чтобы твой сын не страдал.

— Я позову тебя, как ты и хотела, как только застрелю луп-гару.

— Нет! Нет, этого я больше не хочу. Я останусь в церкви и буду молиться, чтобы Господь принял души несчастных на небеса. Антуан и самка, по сути, неповинны в ужасных поступках, которые совершили.

Кивнув, Жан ушел.

Григория осталась одна. Самообладания ей хватило ровно настолько, чтобы за Жаном сомкнулись темно-зеленые ветки и его шаги затихли, но после она с мучительным стоном упала на колени.

«Значит, надежды нет, Господь. Что мне делать теперь?»

Понемногу она начала понимать, как Жан мог отчаяться в справедливости Бога.

Глава 30

21 ноября 2004 г. 21.22. Хомбург. Германия

Едва он устроился в засаде, как на дороге появился «BMW» и, визжа тормозами, затормозил. Полетевшие во все стороны камешки застучали по «кайену». Дверцы распахнулись, под подошвами заскрипел гравий.

— Проклятье, они сбежали в лес! — раздался мужской голос. — Достаньте приборы ночного видения. Не забывайте, женщина нужна мне живой. Мертвая она ни на что не годится.

«Женщина?» Эрик задался вопросом, что им нужно от Лены. И намеревался получить ответ.

Он осторожно приподнялся. Мужчин было трое, все с винтовками с оптическими прицелами на стволах. Двое остались возле капота «кайена», третий поспешно вернулся к «BMW» и уже открыл багажник.

— А с парнем что делать? — спросил второй.

— А что с ним надо делать? — отозвался тот, кто стоял ближе всех к «порше», винтовку он держал на плече.

Слева вдоль горла у него тянулись три глубоких шрама. Человек несведущий решил бы, что они свидетельство тому, что в какой-то схватке он вышел победителем. Эрику же слишком хорошо были знакомы такие линии. Такие знаки оставлял на человеке оборотень, если не убивал жертву.

— Кастелл защитил ее в Петербурге. Ты думаешь, он отдаст ее нам, если его вежливо попросить? Он слишком опасен.

Он демонстративно побарабанил пальцами по стволу ружья. Больше ничего.

От машины вернулся третий с приборами ночного видения. Эрик подождал, пока они их наденут, потом перепрыгнул вперед на водительское сиденье и ослепил троицу, включив фары.

Мужчины удивленно вскрикнули. Электроника в приборах ночного видения сработала безотказно — дала ослепительную вспышку, когда перегрузились ее чувствительные сенсоры.

Выкатившись из двери со стороны пассажирского сиденья, Эрик выстрелил первому преследователю в грудь. Начиненная дробью пуля сбила его с ног. Со звоном разлетелся оптический прицел на винтовке. Следующий заряд достался тому, кто, стоя позади всех, уже собрался поднять оружие и открыть огонь, — он с криком упал на мерзлую землю. Эрик намеренно стрелял по ногам, чтобы вывести его из игры и задержать для последующего допроса.

Оставшийся противник сорвал с себя прибор ночного видения и метнулся в негустой лесок. Возможно, будь у Эрика винтовка, это было бы удачной идеей, а так обернулось чистейшей глупостью. Несколько секунд Эрик поливал дробью молодые буки и кусты под ними, пока не услышал сдавленный крик. В это место он выстрелил еще дважды, после чего отложил свое оружие с пустым магазином и подобрал брошенную винтовку.

В подлеске зашуршало, и из укрытия выполз безоружный противник. Его штаны превратились в окровавленные лохмотья, свинцовая дробь сделала свое дело.

— Не стреляйте, — простонал он. — Я сдаюсь.

— Как мило. — Подойдя к нему, Эрик приставил ему ко лбу ствол винтовки. — Кто вы и что вам нужно от женщины?

— Она одна из них, — выдавил мужчина и приподнялся, чтобы осмотреть раны на ногах.

Эрик толкнул его назад на землю.

— Откуда вам это известно?

— Мы слышали. Мы перевернули ее вещи в Санкт-Петербурге. — Он усмехнулся. — И твои тайны мы тоже теперь знаем, сволочь. Ты теперь уже не в безопасности.

— Когда я займусь орденом Никсона, это не будет играть никакой роли.

Раненый рассмеялся.

— Ну да, вперед. Я даже тебе похлопаю.

Лишь на долю секунды его взгляд сместился в сторону, но Эрику хватило и этого: повернувшись на каблуке, он наставил ствол на того, которому сохранил жизнь и который из благодарности как раз собирался его застрелить. Свой щедрый подарок Эрик забрал назад: стрелок повалился замертво.

Эрик снова повернулся к последнему из нападавших, который теперь, заведя руку под пальто, явно пытался достать пистолет.

— Руку вынь, — предостерег его Эрик. — Повторяю еще раз — и в последний раз спрашиваю вежливо: если вы не из ордена, то кто вы и что вам нужно от женщины?

— Тебя это не касается.

— Даже так?