Ритуал. Часть 1

Никто не проронил ни слова, когда Люк вернулся без рюкзака. Он несся назад сломя голову. На левой щеке горела глубокая царапина, кровь из нее натекла на подбородок и уже запеклась. Он даже не заметил, что хлестнувшая его по лицу ветка рассекла верхнюю губу, отчего зубы покрылись алой пленкой. Дом и Хатч просто смотрели на его дикие глаза, на мокрое, израненное лицо, на его бесплодные попытки что-то сказать.

На обратном пути с кладбища Люк испытал вспышку необузданной ярости. Он начал колотить кулаками ветки, преграждавшие ему путь назад. Даже остановился, чтобы раздавить какие-то маленькие поганки. Потому что возвращаться к остальным было тяжелее, чем покидать их, словно лес препятствовал этому. Он вспомнил свой сон, и эти воспоминания не были приятными. Раз десять он останавливался, чтобы отцепить острые обломки веток от своей куртки. Теперь она была порвана подмышкой. Он не помнил, что этот подлесок раньше был таким труднопроходимым. Препятствия из растительности, о которые он постоянно спотыкался, вызывали у него вспышки головокружительной ярости, знакомой ему, и всегда болезненной. Он проклял лес, проклял Хатча, проклял Дома, проклял этот мир и свое унизительное положение в нем. Он буквально кипел от ярости. И с каждым шагом его мысли все сильнее омрачались образом старой разрушенной церкви посреди зловещего сырого леса.

Когда он снова нашел остальных, то не мог поверить, как медленно двигались эти трое, какое ничтожное расстояние они проделали с момента его ухода. У него было такое чувство, будто он вернулся в то же самое место, где их оставил.

Люк выпрямился, отдышавшись, — Я уже думал, что потерял вас.

— Что случилось? — спросил Хатч.

— А?

— Твое снаряжение. Где оно?

— Я сбросил его. Оно мешало мне идти.

Дом посмотрел на Хатча и нахмурился, как будто этот безумный поступок подтвердил его давнюю уверенность насчет Люка. — А спать ты тогда в чем будешь?

— Это временно. Просто так я смог вернуться к вам быстрее, парни.

— Зачем? — сказал Хатч с беспечностью, рассердившей Люка. — Нашел что-нибудь?

— Затем…

— Затем зачем? — спросил Дом.

Да что с ними такое? Неторопливо прогуливаются по тропе, а Дом с Хатчем вообще улыбались чему-то, когда он появился. Ему даже показалось, что он слышал издали их смех.

— Вы вообще воспринимаете это всерьез? — спросил он и тут же пожалел об этом, увидев удивленные лица Дома и Хатча. Фил стоял позади их. Лицо у него было уже не такое бледное, но он смотрел на Люка со смесью недовольства и осторожности. Капюшон куртки наполовину спал у него с головы, отчего он выглядел нелепо.

— Конечно, глупый засранец, — рявкнул Дом. — Думаешь, я получаю от этого удовольствие?

Хатч тихо сказал. — Дом.

Но в этом упреке, в плоском, тупом, хмуром лице Дома, и в поддерживающей усмешке Хатча было нечто, отчего у Люка в глазах вдруг потемнело от ярости. Он почувствовал себя невесомым и не слышал ничего кроме жаркого шипения в ушах. Его голос, казалось, исходил откуда-то из-за пределов его головы. К своему смущению, он не узнавал его. Как будто слышал его в записи. — Если еще раз назовешь меня так, я тебе глаз на жопу натяну.

Он словно наблюдал за собой со стороны. Как сделал три шага к Дому и лицо у того побелело и напряглось, будто его заставили смотреть на нечто неприятное.

Отчасти Люк осознавал, что действует сейчас инстинктивно. Эту ярость он принес им из леса, бесконечного, сырого леса, который никогда их уже не выпустит. И она требовала от него выхода.

— Слышал, меня, сука? — закричал он в лицо Дому, увидев, как капля слюны брызнула тому на щеку.

— Люк! — крикнул Хатч у него из-за спины. — Ты чего?

Но Люку было необходимо выпустить пар. Он обеими руками со всей силы толкнул Дома назад. Тот потерял равновесие и, перенеся весь вес на больное колено, боком свалился в подлесок. Сзади Люка раздалось шуршание, и чьи-то крепкие пальцы сжали его бицепсы. Он отлетел от Дома, в какой-то момент даже оторвавшись ногами от земли. Силы словно оставили его на мгновение. Он барахтался, пытаясь встать на ноги, в нескольких футах от тропы, где отпустил его Хатч.

— Пиздец тебе! — Дом с трудом поднялся на ноги. Толстозадый, рубашка из штанов вылезла, движения неуклюжие и скованные. Потом Дом двинулся на него, его хромота куда-то исчезла. Хатч отлетел в сторону. Глаза Дома налились кровью. Его веснушчатый кулак медленно протянулся и соприкоснулся с губами Люка. Раздался шлепок. Это больше было похоже на толчок, чем на удар, но верхняя губа тут же онемела. «Это что, такой удар?» — подумал Люк.

Казалось, они долгое время смотрели друг на друга, пока Люка не осенило, что этим ударом ему дали понять, что он должен и впредь принимать насмешки Дома, критику, быковатую напыщенную речь, и пренебрежение ко всему, что бы не говорил Люк с момента их встречи перед походом. Но он больше не будет принимать эту роль, назначенную ему в иерархии их компании.