Ритуал для призыва профессора (СИ)

— Там страшно, — выдохнула я. — Когда я поняла, что не то что-то, машину остановила. Вышла проверить, где я вообще, — как глянула туда, где обочина должна была бы быть и чуть не умерла от страха.

— Что ты там видела? — голос Хаула стал тверже.

— Дороги словно в пространстве парящие, а под ними бездна. Над головой дороги, по бокам. Это так страшно, словно по какой-то ленте едешь.

— Как ты сюда дорогу нашла? — некромант пристально уставился на меня.

— Богиня подсказала куда ехать, она со мной в машине была, — пояснила я

— Богиня?! В твоей вот этой металлической коробке? — голос Хаула замораживал. Такой суровый и жесткий.

Я кивнула, немного растерянная такой реакцией. Обхватив меня за плечи, мужчина склонился ниже и впился в мое лицо нечитаемым оттого и пугающим взглядом.

— Никому больше ни слова о том, как ты сюда попала. Поняла меня, — я растерянно кивнула. — Узнают, что отмечена излишним вниманием богов, затаскают по храмам. А если про межмирье рот откроешь и только намекнешь, что знаешь, как там все выглядит, окажешься в допросной. И поверь, тебе там не понравится. И я буду бессилен. Ты и так приковываешь излишнее внимание, прознай, кто про межмирье — больше мы тебя не увидим

— Ты шутишь? — пропищала я.

Лицо мужчины исказила злая ухмылка.

— Нет, у меня вообще, Ирина, с юмором плохо. Слушай внимательно. Если кто спросит, скажешь, села в эту свою железную коробку и поехала. По пути сбилась и потеряла сознание. Вроде снились боги, что говорили — не помнишь. Можешь, как нам задвинуть, что во сне на работу приглашали. Там тогда в аудитории такой переполох был, что никто особо твои объяснения и не слушал. Люди из иных миров к нам проникают, не часто и в основном демоны, но бывает. И никто не станет заострять внимание на очередной пришлой, если ты сама не расскажешь о межмирье и богах. Все было во сне, ты поняла! Тебе все приснилось, как и остальным до тебя.

— Меня будут допрашивать, — испуганно пролепетала я. Вспомнились многочисленные военные фильмы про Великую Отечественную Войну и пытки несчастных партизан. Во рту мгновенно пересохло: мозг, не щадя меня, подкидывал сцены, где мне под ногти засовывают иголки. В этот момент я была готова упасть в обморок.

— Тише, Ирина, не пугайся так, хорошая моя. Я только что уже тебя допросил. Будет еще и Вэкс вопросы задавать, но ты помнишь — сон и не более, так ведь?

Я уверенно кивнула.

— Я уснула за рулем, мне приснилась смешная бабушка в шляпке. Она пригласила на работу, я согласилась. Проснулась от яркой вспышки света, а тут вы и этот умом тронутый ДолСоу, — выдала чуть дрожащим голосом я.

Выражение лица некроманта стало мягче нежнее, что ли.

— Ты очень умная женщина, Ирина. Но лучше тебе и самой поверить в то, что ты сейчас произнесла.

— Считай, уже верю, — я, наконец, выдохнула. Ой, как мне повезло с таким допросом. И с таким дознавателем.

— Умница, — Хаул весело улыбнулся и подмигнул, словно мальчишка. — Пойдем, я покажу тебе центральный фонтан.

Пройдя по выложенной крупными плоскими камнями дорожке, мы действительно вышли на небольшую площадь. А вокруг пестрящие множеством различных цветов клумбы, заросли низкого кустарника, обвешанные ягодами, птички, прогуливающиеся по тропинкам. Огромный трехъярусный фонтан из камня и радуга над ним. Повсюду на совсем низких скамейках сидели юноши и девушки в необычных для человека из моего мира одеяниях.

Балахоны! Длинные до самых пят и широченные донельзя. Нелепость полная.

— Почему такая странная одежда? — хохотнула я.

— Чтобы уровнять, — равнодушно ответил Хаул.

— Перед кем? — не поняла я.

— Друг перед другом уравнять. Тут учатся дети из разных слоев общества. Чтобы не возникали конфликты — личные вещи и уж тем более одежда под запретом. Все казенное. Штаны, балахоны, ученические принадлежности и так далее.

— Но если все казенное, то это безобразие на них зачем. Ну, по-дурацки же смотрится, — не унималась я

— Именно для этого, — некромант, сорвал с куста крупную черную ягоду и протянул мне.

— Что бы по-дурацки? — переспросила я, отправив кисло-сладкую ягодку в рот.

— Да, это сбивает спесь и гонор. Денёк походишь, как чучело, и уже не столь великим себя мнишь.

— И чья это идея? — подивилась я местным способам воспитания личности.

— Несравненной Эя Аалу, той самой, что пропала в портале, — печально пробормотал Хаул.

— Несравненная, — повторила я, — такая красивая?

— Нет, умная. Женская красота увядает, а ум никогда, — протянул некромант, вручая мне еще пару ягодок.

Я только брови приподняла. Ага, умная, значит, несравненная. Ну, в кое-то веки, я хоть где-то за красотку сойду, а то все "синий чулок" да "мышь серая".

— А я под несравненную сгожусь? — мило улыбнувшись, похлопала я глазками для пущего эффекту.

— Нет, — отмахнулся Хаул, и не успела я мысленно сгрести остатки гордости и самомнения с брусчатки, как он добавил, — ты великолепная. В твоем возрасте и уже профессор. Это невероятно.

Моя рухнувшая самооценка воспряла духом и гордо ударила себя в грудь.