Ритуал испытания

— Я говорю не об этом, — приглушенным голосом заявил мужчина, — я говорю о решении, принимаемом украдкой от меня… от всех мужчин.

Аня рассердилась.

— Снова об этом?

— Всегда об этом. То, что я доволен своей имя-дающей, не значит, что я оставил свои убеждения. Мне просто кажется наилучшим выбором полностью изучить оба пути. Я не буду отгораживаться от Грин, поскольку она много значит для меня и моей жизни. Однако всегда буду поступать, как сам считаю нужным. Я не забыл, что она предложила за меня цену, прекрасно зная мое отвращение к установленному порядку.

Аня явно не одобряла таких высказываний.

— Есть вещи, о которых ты ничего не знаешь.

Джорлан выгнул бровь, размышляя, не стоит ли за репликой более глубокое значение.

— Я учусь и подожду своего времени — сейчас.

Что это означает? Аня одарила его шокированным взглядом.

— Прекрати этот дурацкий разговор! Я больше не буду слушать! Ты причинишь ей боль, Джорлан.

Джорлан тяжело выдохнул.

— Бабушка, я осторожен. Я бы никогда… — он остановился, нерасположенный продолжать.

Казалось, признание отчасти успокоило Герцогину.

— Хорошо. Я буду надеяться, что твой здравый смысл и хорошие манеры, в конце концов, победят.

На щеке у Джорлана задергался мускул.

— Мы никогда не должны забывать о хороших манерах у мужчин, не так ли?

Аня начала обмахиваться холофаном, но так и не смогла встретиться с внуком глазами.

Биллингс оставила Грин. Маркель повернулась к парочке, любопытствуя, о чем они шептались. Но ее любопытство можно удовлетворить позднее, есть еще кое-что, о чем она должна поговорить с Герцогиной в первую очередь.

— Джорлан, мне необходимо побеседовать с твоей бабушкой пару минут наедине, не возражаешь? Это не займет много времени.

— Конечно, нет. Я пока заверну на кухню и попугаю кухарку. — На его лице было написано предвкушение предполагаемой смуты.

Аня закатила глаза.

— Береги себя!

— Я всегда так делаю. — Он направился к коридору, ведущему на кухню с отчетливой хитростью в каждом шаге.

Обе женщины наблюдали за ним с разной степенью веселости на лицах.

— Его никогда не будет легко предугадать, — заметила Аня.

— Могу подтвердить это.

— Пойдем в кабинет?

— Прекрасно.

Как только они вошли в комнату, Аня захлопнула со щелчком двери за ними.

Пара внимательных, прищуренных серых глаз наблюдала за ними с конца гостиной. Клаудин Д’Анбеэ украдкой прокралась через холл и остановилась перед дверями кабинета.

— И что все это значит, моя дорогая?

Грин подняла маленькую статуэтку Кли, несущейся галопом, стоявшую на краю стола. Это была искусная работа, сумевшая поймать свободную, нескованную натуру животного.

Почему-то она знала, что своей бабке ее подарил Джорлан.

Осторожно она поставила ее на место.

— Это о Джорлане.

В комнате повисла длинная пауза. В конце концов, Аня спросила:

— Что? Ты не довольна им?

— Не будь глупой! Я схожу по нему с ума, и ты это знаешь. — Она на минуту замолчала. — Почему ты не рассказала мне о нем?

Аня смотрела на нее, полуприкрыв глаза. Грин подслушала признание Джорлана? Она не хотела проговориться.

— Рассказала что?

— Не притворяйся, что не понимаешь! Что он Сензитив!

Аня заморгала. Сензитив? От удивления ее лицо побледнело.

— Я… Я никогда не знала, Грин. Клянусь!

— Как ты могла не знать? — сейчас уже опешила Грин.

Аня вздохнула.

— Я знала, что в нем есть что-то особенное, но мне никогда не приходило на ум, что он может быть Сензитивом. Случай чрезвычайно редкий среди аристократии.

— Знаю. Это тоже было для меня сюрпризом.

— Ты выяснила… прошлой ночью? — старуха залилась румянцем, не желая выслушивать какие-либо детали.

— Заподозрила раньше, прошлой ночью стало очевидно.

Аня сгорбилась.

— Я так извиняюсь, Грин. Я на самом деле не представляла. — Но это объясняет очень многое. — Тебя это беспокоит?

Грин фыркнула.

— Не будь корявым поленом, Аня; конечно, это меня не беспокоит. Это и в самом деле дар, ты должна бы знать.

Аня подняла руку.

— Пожалуйста. Мне не требуется выслушивать такое, все-таки я его бабка.

Грин хихикнула.

— Очень хорошо. Хотя я имела в виду общеизвестное знание. Из-за него Джорлану будет очень неудобно. Он пытается понять себя. Я на самом деле уверена, что он не имеет понятия, как особенен. — На лице Грин отразилось впечатление от этих его уникальных свойств.

— И тебе это нравится, не так ли? — изумилась Аня.

— О, да. — Ухмыльнулась ей Грин. — Определенно. Его непохожесть восхищает меня, Аня. Он редчайший драгоценный камень.

— Таков он и есть. И с добрым сердцем тоже… — пробормотала она, задумавшись.

— Да.

— Я всегда считала, что это — ключ к нему. — Аня благоразумно проинформировала молодую женщину, ничего, тем не менее, не конкретизируя.

Грин приподняла бровь.

— Возможно.

— В любом случае, я согласна с тобой, лучше хранить такую информацию при себе. Если у тебя появится сын, и он унаследует такую черту, тебя будут осаждать предложениями цены с младенчества. Ни у кого из вас не будет покоя. — Аня вздохнула. — Порой Слой может быть таким своекорыстным!

— Порой?

— Хмпф!