Ритуал хладных сердец (СИ)

— Возможно, месть. Все знали, что они были любовниками. Это объясняет жестокость убийства и почему, убегая, она забрала его сердце с собой.

Все ахнули. Мысль о том, что изъятое сердце князя до сих пор не предано земле, а у девушки — вызвала у всех недоумение и негодование.

— Вы видели это своими глазами? — четко переспросил Анхель Мора.

— Да, — подтвердил Хотару Яма и сел на свое место, показывая, что его рассказ окончен.

Глава заседания немного помолчал, а за тем указал на девушку и сказал:

— Теперь ваша очередь. Можете рассказать совету свою версию событий.

— Спасибо, — поднялась Руолан. — Моя версия ничем не отличается от услышанной только что вами, за одним исключением — я не убивала князя. Я получила письмо от Бодженга с просьбой о встрече. Хотя мы с ним несколько лет уже были не в отношениях, я не могла ему отказать и явилась в условленное время. Он был уже мертв. Я испытала сильнейшее потрясение. И когда заявился Хотару Яма со своими людьми, разумеется, я стала обороняться, ведь была убеждена, что именно он убийца. Я хотела забрать тело князя для погребения и прощания, но из-за стресса и драки я, действительно, скрылась, унеся с собой лишь его сердце, — девушка замолчала, медленно переводя дыхание и подавляя слезы. — Мне не нужен титул, как вы заметили, я не вампир.

— А кем же вы являетесь? — осведомился Ален Равель.

Виктор сразу узнал давнего друга, тот возмужал, но, встретившись с ним взглядом, у обоих проскользнул блик ностальгии. Анхель Мора был недоволен заданным вопросом. Ведь до сих пор существование Ордена Сумерек не афишировалось. Но, возможно, лучшего времени объявить обо всем, не будет. Здесь и сейчас собраны все главные правители мира, Виктор, извинившись, встал и прояснил ситуацию:

— Руолан — Рожденная Луной. Она имеет часть вампирских сил, но неуязвима перед солнцем и не нуждается в крови. Понимаю ваш снисходительный смех, возможно, я и сам бы не верил в это, но она не единственная в своем роде. Моя супруга-Мия Ван Арт, так же является Стражем Сумерек, и еще один юный полу-волчонок. Согласно предсказанию подобные им будут появляться все чаще и возродят Орден Сумерек. Их задача охранять мир людей от вампиров и оборотней, а так же помогать нам в решение всевозможных конфликтов. Понимаю, что принять новое положение вещей сиюминутно невозможно, потому предлагаю абстрагироваться от этого факта в этом конкретном деле. И раз уж я взял слово, хочу выступить в защиту девушки. Мои люди были с ней все это время и не заподозрили злого умысла. Кроме того, на нее постоянно велась охота, что доказывает, что она скорее нежелательный свидетель, чем убийца.

— Можете ли вы предоставить нам записку, полученную от Бодженга, в качестве доказательства? — спросил испанский князь у девушки.

— Могла. До вчерашнего вечера. Вчера мой дом сожгли люди Хотару Ямы, — ровно ответила она.

Вампир обозленно встал и обвинил ее.

— Почти каждое ее слово — ложь. Последние несколько десятков лет князь сильно оберегал свою библиотеку. Вполне вероятно, что он владел некой секретной информацией. Руолан и ее подельников уже ловили при проникновении в библиотеку. И я не исключаю, что она могла убить его, чтобы получить туда доступ и украсть интересующую информацию. Если она принадлежит к другому виду, у нее могут быть мотивы, о которых нам не догадаться. Кто может ручаться за этот Орден? Какие цели они будут преследовать?

Виктор, слыша его обвинения в адрес девушки, ощутил странное раздражение, которое, тем не менее, не нарушило его маску невозмутимости. Вампиры возбужденно заговорили. Хотя история, изложенная девушкой, была логична, все интуитивно были склонны поверить вампиру. Анхель Мора поднял руку, успокаивая толпу, и произнес:

— Мистер Ван Арт, сообщил мне заранее, что девушка, которую будут судить — Страж Ордена. И потому я смог уговорить одного из представителей древнейшего клана Аши приехать и помочь нам. Прошу.

В углу поднялся высокий, бледный шатен. Виктор хмыкнул про себя, отмечая тщеславие испанца. Ведь именно Виктор вел все переговоры с Ренато Аши, а князь всего лишь черкнул пару строк от себя. Но сейчас это было неважно.